Тема цифровой экономики последние месяцы все более активно затрагивается на самых разных уровнях. Но что конкретно она собой представляет, что для нее требуется и чего от нее можно и нужно ожидать? Своим мнением по этим вопросам обменялись представители власти и бизнеса Новосибирской области.
Что собой представляет цифровая экономика?
Напомним, что в конце июля текущего года правительство РФ утвердило программу «Цифровая экономика» (ЦЭ). Ее целью является системное развитие и внедрение цифровых технологий во всех областях жизни до 2024 года. В конце октября в Новосибирске прошел круглый стол, посвященный программе. Его организатором выступило московское специализированное издание Comnews.
Прежде всего, как отметил главный редактор московского журнала «Стандарт» Леонид Коник, сама программа ЦЭ не несет в себе четкого прямого определения, что должна представлять собой цифровая экономика. В контексте указано лишь то, что данные в цифровой форме становятся ключевым фактором производства. Но общего единого определения ЦЭ на текущий момент нет.
Начальник департамента связи и информатизации мэрии города Новосибирска Александр Горнштейн напомнил о том, что впервые указанный термин прозвучал в 1995 году в стенах Массачусетского технологического института. И определение у него было: автор-экономист предполагал под ЦЭ цифровую часть жизни, дополняющей нашу реальность. Российская же программа представляет собой нечто намного более широкое.
«В нашем смысле цифровая экономика — это углубленное внедрение цифровых инструментов для улучшения эффективности всех сторон экономической деятельности», — уточнил руководитель департамента информатизации и развития телекоммуникационных технологий Новосибирской области Анатолий Дюбанов.
От внедрения информационных технологий в различные направления реального сектора он ожидает прироста дохода от 18% до 40%. В первую очередь, по его мнению, в оптимизации нуждается производственный сегмент, второе место занимают логистика и обучение персонала, а также сектор R&D. Также он отметил, что на правительственном уровне уже готовится большой доклад, который должен ответить на вопрос, куда движется страна в цифровую эпоху.
«Сотрудничество с государством не может сводиться к разговору «У нас есть куча инструментов, дайте нам больше денег». Это еще и нормативная поддержка, и налоговая, и многие другие. У нас есть те, кто разрабатывает программы поддержки, и им нужно знать, кто в ней нуждается. Мы готовы выслушать всех», — заверил Анатолий Дюбанов.
Кто продвинулся дальше всех?
Со стороны бизнеса наибольших успехов в цифровизации, по мнению гостей встречи, достигла банковская сфера. Директор по массовому бизнесу Новосибирского филиала Альфа-Банка Максим Куракулов, отметил, что всего 8–10 лет назад средний и малый бизнес в основном использовал в работе бумажные поручения. Сейчас же порядка 99% операций может проходить в электронном виде. Следующий шаг — переход от десктопных к мобильным средствам ведения работы. Особенно широко, по его словам, эту возможность использует малый бизнес. Крупные игроки применяют ее для контроля платежей, бухгалтерских задач, управления. Также банки развивают и нефинансовые ИТ-сервисы, в частности CRM.
В государственном секторе роль хедлайнера досталась налоговикам. Елена Брагина и Дмитрий Снегирев, представлявшие новосибирское УФНС, отметили, что налоговая инспекция уделяет электронной составляющей все большее внимание. Тренд развивается, ФНС совершенствует работу, уже есть категории налогоплательщиков, которые по закону обязаны взаимодействовать в электронной форме. По программе АСК НДС-2 все, кто использует общую систему налогообложения, должны присылать декларации об НДС только в электронном виде. Это позволяет плательщикам НДС видеть друг друга, эффективно проверять контрагентов и отлавливать фирмы-«однодневки». Другой успешно внедренной налоговиками мерой стала система маркировки товаров — за прошедший год эффект от чипирования на рынке меховых изделий Елена Брагина назвала колоссальным: оборот вырос в семь раз, и рынок очистился от нелегалов.
Что касается закона о кассовой деятельности, все кассы с 2018 года должны автоматически отправлять отчетность в налоговый орган.
Что есть человек — главная составляющая или помеха?
«Мы должны исходить из того, что цифровая экономика и цифровые данные сами по себе ценности не имеют, — подчеркнул директор макрорегионального филиала «Сибирь» ПАО «Ростелеком» Николай Зенин. — Это всего лишь инструменты для повышения эффективности экономики, за которую мы и боремся. В моем понимании, с точки зрения бизнеса, степень цифровизации отрасли обратно пропорциональна степени участия в ней человеческого фактора — во всяком случае, в сфере телекома. По сути, все, что сегодня разрабатывается в сфере развития ЦЭ, так или иначе связано с тем, чтобы уменьшить даже не ручной труд, а само участие человека в деятельности той или иной отрасли. Автоматизированное производство, дистанционное обслуживание, система речевой аналитики, автоплатежи, беспилотные устройства — все нацелено именно на это. Некоторые технологии еще недостаточно развиты, но общий тренд именно такой: уберем человека откуда возможно, чтобы увеличить эффективность».
Он подчеркнул, что цифровизация является первичным фундаментом цифровой экономики, а значит, первым шагом на пути ее внедрения должно стать подключение всех, кого только можно. На данный момент доступ к широкополосному Интернету имеет около 75% населения России. Реализация программы по устранению цифрового неравенства (а также местных проектов того же направления) должно увеличить этот процент к началу 2020-х годов до 90–95%. Это Николай Зенин назвал первой, второй и третьей волнами цифровизации. Четвертая волна — перспективная, она включает в себя M2M-сервисы, где с машиной общается уже не человек, а другая машина, а также Internet of Things. И это, по его мнению, будет вершиной развития экономики.
Представители бизнеса в целом согласились с этим тезисом, но дополнили его тем, что ключевым шагом в цифровизации экономики должно стать сведение к возможной минимизации участия не человека, а человеческого фактора и связанных с ним ошибок — лени, забывчивости, халатности и так далее. В результате предприятие получит рост качества и выручки, а из конкурентоспособности предприятий складывается конкурентоспособность всей страны. Но сейчас, как отметил один из участников круглого стола Алексей Пашков, мы находимся в самом начале этого пути, и в цифровое пространство удалось перевести только отчетность, да и то результат пока оставляет желать лучшего: «Цифровые технологии пока не управляют бизнесом, и проблемы не в отсутствии инструментов, а в человеческом факторе, в том, что люди сами не готовы использовать имеющиеся инструменты», — подчеркнул он.
Достаточно актуальным в глазах участников дискуссии был вопрос образования: представители новосибирского НТЦ «Атлас» отметили, что образовательные программы в школах, колледжах и вузах сегодня не ориентированы на современные технологии. А переход к цифровой экономике означает смену представления об экономике вообще. Нужно говорить людям о том, какие возможности она открывает — не обязательно в прямо учебных программах.
Еще один вопрос, связанный с «фактором человека», поднял Анатолий Дюбанов. Ссылаясь на мировых экспертов, он напомнил о том, что любая автоматизация производства может вызвать рост безработицы, а в случае со строительством ЦЭ в России без работы может остаться людей почти столько же, сколько в результате Промышленной революции XVIII века. «До 50% современных рабочих мест во многих отраслях могут оказаться невостребованными в новой экономике с текущим уровнем знаний и подготовки, — констатировал Анатолий Дюбанов. — Нужны масштабные мероприятия по подготовке — и это должно быть увязано и со школой, и с высшим образованием. Нам надо развивать в первую очередь те специальности, которые будут востребованы в будущем».
Александр Горнштейн предложил рассматривать эти два вопроса — повышение качество образования и борьбу с безработицей — комплексно. Он же подчеркнул, что движение в этом направлении ведется уже давно, и неправильно было бы считать, что до принятия программы «Цифровая экономика» все стояло на месте. «Сегодня у нас есть индустрия стандартизации, но нет стандартов. Чтобы подружить две техплатформы, нужно много усилий. Особого внимания требует подготовка инженеров — когда я сам учился, самый свежий учебник из тех, что мы использовали, был датирован 1987 годом. Пришло время разложить все по полкам. Ключевой фактор — человек, а не технологии. Человек сидит с обратной стороны экрана и не понимает, как эту технологию использовать. Мы должны это исправить», — отметил Александр Горнштейн.
Блокчейн — не панацея, а инструмент
Разумеется, говоря о цифровой экономике, нельзя не пройти мимо такой горячей темы, как криптовалюты. Мнения разошлись довольно широко, но в одном сошлись практически все: блокчейн и крипто нельзя рассматривать как вещь в себе, которая сможет заменить собой целые отрасли. Такое уже случилось во время «пузыря доткомов», когда интернет-технологии считались не инструментом, способным улучшить работу офлайн-ресурсов, а чем-то, что способно было заменить их полностью, а индекс NASDAQ в начале 2000 года пересек отметку в 5000 пунктов. Сейчас никто не рассматривает блокчейн как замену традиционным денежным системам, но и отказываться от использования крипто не предлагали. Максим Куракулов, например, назвал блокчейн следующим шагом в развитии банковского дела, который сможет значительно изменить ее работу.
«Я вижу две стороны цифровой экономики. Хорошая ЦЭ — это когда я получаю возможность открыть юрлицо в течение дня. Плохая ЦЭ — это когда мы идем на курсы по обучению госзаказа, проходим месячное обучение и в конце понимаем, что заниматься этим не будем. Потому что там столько бюрократической возни, что никакие технологии не помогают против этой бюрократической машины. Напрочь пропадает желание участвовать в госзакупках и тендерах, — высказал свою точку зрения директор коммуникационного агентства SLAVA Вячеслав Богомолов. — Уже высказывалось мнение о том, что все, что связано с криптоденьгами, ICO — не что иное, как пирамида. Если кто-то имеет доступ к большим вычислительным мощностям и электроэнергии, то он может генерировать эти фантики, но если мы говорим о реальном секторе, то на сегодня инвестор, выкладывающийся в предприятие, находится в выигрышном положении, поскольку его ценные бумаги подкреплены материально. Если кто-то говорит, что предприниматель не думает о будущем… Предприниматель думает о том, как рассчитаться по кредитам, как оплатить аренду. С большим удовольствием они платили бы налоги, если система блокчейн позволяла отслеживать, куда идут заплаченные деньги. Если бы я понял, что конкретно на мои деньги отремонтируют, например, забор возле детского сада, так, на мой взгляд, было бы намного лучше».
«КС» приглашает читателей к дискуссии. Какого мнения о цифровой экономике и ее перспективах придерживаетесь вы? Оставляйте свои комментарии под текстом на портале KSONLINE.RU и в группах «КС» в Facebook и VK.
WPBuild.Ru