«Не страшно оказаться на дне, гораздо хуже начать там обустраиваться»

Чего следует ожидать от ключевой ставки в ближайшем будущем? Что будет с ценой на нефть в России и мире? Во что эффективнее всего инвестировать в текущем деловом сезоне? На эти вопросы представителям деловой среды Новосибирска попытался ответить экс-советник министра экономического развития РФ, главный экономист консалтинговой компании «ПФ Капитал» Евгений Надоршин, который выступил в городе 19 сентября в рамках встречи «Банковский сектор 2017: поворотная точка экономики РФ», организованной компанией «БКС Премьер». На мероприятии побывал и корреспондент «КС», который отразил ключевые выводы выступления Евгения Надоршина.

Почему не сбываются оптимистические прогнозы?

Несмотря на то что в первом полугодии ВВП России и ряд других макроэкономических показателей продемонстрировали достаточно неплохой результат, Евгений Надоршин не разделяет мнение о том, что такие показатели будут сохраняться в дальнейшем. Как и о том, что мировая экономика сможет вытащить российскую из кризиса.

Локомотив роста мировой торговли утрачен. Ожидания роста в III квартале 2017 года могут не оправдаться в силу того, что после 2009 года мировая экономика лишилась ключевого драйвера — мировой торговли, которая на протяжении десятилетий тянула ее вверх. С середины 1980-х гг. рост мировой торговли опережал рост мирового ВВП, и в глобальной экономике сложилось равновесие, в котором развивающиеся страны обеспечивают предложение, а развитые — спрос. Но в 2009 году ситуация коренным образом изменилась, мировая торговля упала сразу на 10%, а рост ВВП оказался нулевым. В 2010 году мировая торговля снова стала расти, но с 2011 года графики роста ее и ВВП стали одинаковыми, то есть из «локомотива» экономики она стала одним из ее «вагонов». И нового драйвера экономического роста мир до сих пор не нашел. Утрата динамического роста экономики не может не сказаться на ухудшении спроса на многие товары, в том числе и сырье. После кризиса 1998 года восстановление экономики способствовало росту инвестиций, тогда как после 2008-го и особенно 2014 года капитал, напротив, начал отток, что замедлило восстановление. То есть мы сначала вроде как нашли свое место в мировой экономике, а затем снова его потеряли. Дальше мир нас тащить вперед не будет, нужно искать новое решение. Таким решением может стать «Четвертая промышленная революция» и рост внутреннего B2C-сегмента.

Согласно прогнозам МВФ, изменений к лучшему ожидать не стоит. Темпы роста мировой торговли и ВВП продолжат снижаться — тренд наметился еще в середине 2012 года. Причем реальные показатели по итогам отличаются от предварительных в худшую сторону. Если предположить, что МВФ сохранит такое же значительное смещение прогноза до 2021 года, то мировая торговля перестанет расти уже через год.

Динамику российского ВВП, по мнению Евгения Надоршина, следует рассматривать в два этапа — до 2008 года и после. Если первый этап показал значительный прирост по всем компонентам ВВП, то второй либо приблизился к нулю, либо ушел в минус. Сильнее всего сократились импорт (–20,8%) и валовое накопление (–25,8%, для сравнения: на первом этапе этот показатель вырос на 123%). Экспорт вышел в плюс — но только в 2015–2016 гг. и в основном за счет сырья (что во многом поспособствовало новому снижению цены на нефть). Общая оценка такова: если в 2002–2008 гг. ВВП прирос на 51%, то в 2008–2016-м — всего на 2,9%. Это крайне печальный итог, особенно с учетом того, что у нас за этот период выросла занятость, констатирует эксперт. И приводит для сравнения другие страны, которые тоже затронул мировой кризис 2008 года: «Польша, с которой у нас сейчас, скажем так, геополитическое недопонимание, показала 20 с лишним процентов прирост производительности. У Южной Кореи, чей опыт мы в чем-то пытаемся позаимствовать, те же 20+ процентов, а у нашего «главного противника» США — 7% роста. Иначе как провалом это назвать нельзя».

Как выбраться?

Домохозяйства в экономике РФ — «стеклянный локомотив». Несмотря на то что с 2008 года они давали наибольший вклад в прирост российской экономики, отход от накопительного поведения граждан (хотя Центробанк считает иначе) Евгений Надоршин назвал «проеданием собственного будущего», и наметилась эта тенденция еще до 2014 года. Без роста инвестиций потенциал наращивания потребления невелик, а рост только за счет этого показателя неустойчив: любое потрясение (санкции, контрсанкции, резкое изменение курса валют) — и B2C-сегмент замирает в ожидании. Так уже случилось в конце 2014 года, и в результате только во II квартале 2017 года потребление домохозяйств начало расти — впервые с 2015 года. Однако прирост наблюдался в основном в сегменте товаров длительного пользования (как и в конце 2014 года), тогда как продуктовый ритейл с середины 2014-го планирует вниз. По итогам первого полугодия 2017 года он сократился на 1,8%. Докризисных (до 2009 года) показателей достичь так и не удалось, скорее всего, темпы розничной торговли удастся стабилизировать на уровне 1–3%.

Низкая безработица — две стороны одной медали. С одной стороны, низкая безработица (сокращалась с конца 2009-го — начала 2010 года и стабилизировалась в 2012 году на уровне 5–5,5%) является важным элементом стабилизации. В то же время она наряду с ростом заработной платы в 2010–2012 гг. и после 2015 года стала причиной падения корпоративного сектора (главного источника инвестиций) за первое полугодие 2017 года более чем на 10% к аналогичному периоду 2016 года.

Что касается собственного производства, то говорить об успехах еще рано. Опережающие индикаторы в добыче и обработке, по мнению эксперта, указывают лишь на скромное улучшение ситуации, уверенными симптомами назвать их нельзя. Неблагоприятные внешние факторы могут легко испортить ситуацию. Тренд на импортозамещение — вынужденный, а не осознанный, его двигает не необходимость вложить капитал в производство, а экономия: как только доход потребителя начнет расти, импорт вернется на прилавки. Что касается промышленности, добывающая отрасль до сих пор активнее обрабатывающей, которая до сих пор не может достигнуть уровня 2008 года.

Структура занятости и бизнеса, по мнению Евгения Надоршина, у России близка к «американской» модели, 70% которой составляет экономика услуг. «В этом показателе мы намного ближе к США, чем к Китаю», — делает вывод эксперт. Настроения бизнеса в таких сферах, как ритейл или строительство, последние годы скользит вниз, и Евгений Надоршин видит в этом нехороший симптом — в растущей экономике строительная отрасль в первую очередь показывает рост. Что касается сферы услуг — она показывает положительные сдвиги благодаря достаточно привлекательным направлениям роста (в частности, ИТ, реклама и т. д.). Тем не менее ее уверенному росту мешает снижение реальных доходов потребителей, продолжающееся третий год.

Что ждет экономику в дальнейшем?

Сбережения в экономике растут медленно — процесс расслоения населения обретает более заметные формы, растет доля домохозяйств без сбережений, норма сбережения снижается. Начало цикла повышения ставок в США привело к сдерживающей денежно-кредитной политике в ЕС, снижающаяся норма сбережений и инфляция выше, чем у торговых партнеров, не позволят обеспечить экономике России достаточно дешевые деньги для существующего инвестиционного роста. Увеличение продаж товаров длительного пользования, скорее всего, определяется отложенным спросом и скоро начнет замедляться, как случилось в 2015 году, что снизит темпы экономического развития. Переходный период положительно сказывается на ряде важных статистических показателей, когда он закончится, экономическая статистика будет фиксировать темпы роста около 1–1,5% в год, если не будет негативных шоков.

Ключевая ставка ЦБ РФ снижается, в то время как в США — растет. Сейчас эти показатели постепенно сближаются друг с другом. ЦБ РФ, как и ожидалось, понизил ключевую ставку на 25 б. п., шаг в каком-то смысле символичный, направленный на повышение уверенности рынка в способности регулятора держать инфляцию под контролем и в стабилизации экономики. К концу года ставка может быть снижена до 8,5%. ФРС в свою очередь в 2017 году обещала трижды поднять ставку — до 1,25, но до сентября изменений, по мнению аналитиков Bank of America Merril Lynch, ждать не стоит вследствие внутренней и международной неопределенности (выборы во Франции, Brexit). Главным фактором неопределенности являются планы президента США Дональда Трампа относительно налогов и инфраструктурных расходов. Таким образом, пока в России стремятся снизить инфляцию, в США, напротив, радуются ее росту, считая симптомом роста экономики. Результатом может стать удорожание доллара относительно других валют (в 2018 году доллар, возможно, подорожает до 65–67 рублей).

Что будет с ценой на нефть? Текущая цена барреля — $55 — аналогична показателям марта 2016 года, когда доллар стоил 67 рублей (против 57 сейчас). Таким образом, рубль по отношению к нефти подешевел на 13,5%, что привело к сокращению доходов в бюджет.

Куда инвестировать?

Государственный долг России, по мнению экспертов, достаточно привлекателен с точки зрения инвесторов. В настоящее время ставка по госдолгу составляет 6%, что уже превышает ставку по депозитам, и продолжает расти. Консервативный подход в фискальной политике гарантирует комфортные позиции возможных кредиторов, никаких сложностей по выплате госдолгов не предвидится, даже если спрос на энергоносители и их стоимость не будут расти, и этот тренд с высокой долей вероятности сохранится на ближайшие годы. В 2021 году, по прогнозу МВФ, госдолг может достигнуть 22,5% от ВВП (в 2015 году — 15% ВВП).

Оборотной стороной выпуска облигаций федерального займа является то, что значительная доля их покупателей — иностранные инвесторы. В настоящее время это помогает укрепить курс национальной валюты, создавая спрос на рубль среди иностранцев — но что будет, когда колесо завертится в обратную сторону? «Генеральной репетицией» такого разворота может служить то, что 19 июня американские санкции в отношении РФ ужесточились — и в один день стоимость ОФЗ упала на 0,9%, а доллар, напротив, укрепился на 7%.

Помимо государственных облигаций, в текущих условиях рациональным выбором инвестора, по мнению Евгения Надоршина, могут служить следующие инструменты.

Во-первых, это облигации (как рублевые, так и валютные). В условиях снижения ключевой ставки ЦБ они выглядят наиболее привлекательным вариантом. Наиболее интересными видятся ОФЗ благодаря минимальному риску и льготам по налогу на доход, сюда же можно отнести евробонды. Также достаточно надежными выглядят облигации госкомпаний — даже в случае отказа по выплатам обязательства по ним «подхватывает» государство.

Если инвестировать в акции, то привилегированные сейчас выглядят предпочтительнее обыкновенных.

Новым направлением являются криптовалюты. В качестве предмета биржевого торга биткоины и другие криптовалюты достаточно перспективны (курс биткоина к доллару продолжает расти), но как платежное средство — нет, несмотря на то, что некоторые магазины уже принимают их. Дело в том, что транзакцию биткоинов технически невозможно сделать достаточно быстрой, и со временем она будет становиться только дольше по мере роста числа операций с этой валютой.

Если рассматривать нероссийские рынки, то, по мнению эксперта, наименее перспективными видятся инвестиции в Китай (съезд партии может принести неприятные перемены), Японию (очень высокий государственный долг, не исключено вовлечение в военный конфликт), Бразилию (госдолг, медленный рост, дефицит бюджета), Южную Корею (большая вероятность обострения военного конфликта) и Турцию (малопредсказуемые и опасные шаги со стороны руководства). Неперспективными направлениями выглядят длинные вложения в сырьевые страны, в первую очередь в нефтяные, а также в традиционную индустрию.

Более перспективными смотрятся Индия, Вьетнам, Индонезия, Малайзия, Чили, Великобритания, Польша, Испания, США (если Дональд Трамп не начнет войну с КНДР), Германия и Казахстан. В качестве перспективных направлений можно считать финансовый сектор континентальной Европы, сферу услуг.