«Золотая маска» или черный ящик?

Театральный сезон в самом разгаре — осенние премьеры уже показаны, весенние на подходе. Зрители полны новых впечатлений, критики ломают копья, творческие коллективы работают в полную силу, а эксперты национальной театральной премии «Золотая маска» разъезжают по стране, отсматривая премьеры для фестивальной программы будущего года. Так, совсем недавно целая группа экспертов побывала на премьере «Тангейзера» в Новосибирском государственном академическом театре оперы и балета.

Результаты текущего сезона по версии «Золотой Маски» будут известны только следующей весной, а пока предстоит осмыслить решения, принятые экспертами и жюри премии по итогам прошлого театрального сезона (2013–2014 год). В частности, НГАТОиБ представил на рассмотрение три спектакля: оперу «Травиата», мюзикл «Кентервильское привидение» и балет «Щелкунчик», удостоенный единодушного признания публики, критиков и профессионального сообщества.

К сожалению, экспертный совет не отметил ни одну из премьер. Директор НГАТОиБ БОРИС МЕЗДРИЧ побеседовал с «КС» об актуальных проблемах «Золотой маски» в части балетного искусства.

— Борис Михайлович, насколько для театра важно участие в фестивале?

— Из 20 лет существования премии и фестиваля новосибирский театр оперы и балета 15 лет является участником этого движения, необходимость которого не вызывает никаких сомнений, в том числе как возможность для региональных театров показать свое творчество в Москве. Возникшая в непростое время «Золотая маска» растет и развивается, было открыто много имен, даны новые возможности многим театрам. Безусловно, премия является важной частью театрального процесса страны и заслуживает поддержки. Новосибирский театр оперы и балета является обладателем 18 «Золотых масок», это один из самых высоких результатов для региональных театров. Мы регулярно и системно поставляем на рынок российского музыкального театрального искусства спектакли высокого качества, так что особого трепета или каких-либо обид фестиваль у нас не вызывает, однако мы понимаем его важность и ценность.

— В чем же проблема?

— В последние годы стали заметны некоторые тенденции, противоречащие самой идеологии фестиваля, и они потребовали анализа. Двухступенчатый механизм отбора спектаклей предусматривает рассмотрение важных премьер прошедшего сезона экспертным советом сначала по видеозаписям, предоставленным театрами, а затем лучшие из них члены экспертного совета отсматривают лично. После этого, обычно в ноябре, формируется список номинантов и окончательно определяется фестивальная афиша следующей весны. Определить победителей предстоит уже другому органу, жюри, работу которого мы сегодня не рассматриваем.

— Кто входит в состав экспертного совета?

— Экспертный совет в составе 7–10 человек формируется ежегодно дирекцией фестиваля и утверждается правлением Союза театральных деятелей России. Механизм формирования состава совета является закрытым. В совет входят театральные критики, музыковеды, пишущие о культуре журналисты. Ежегодно состав совета обновляется, но через год люди снова могут стать его участниками. Экспертный совет выполняет важную функцию: согласно положению о «Золотой маске», уже на стадии первого просмотра видео он должен отобрать лучшие спектакли. Перед тем как начать работу членам совета под руководством председателя, видимо, приходится договариваться о том, как трактовать понятие «лучший спектакль».

— Кто является инициатором подачи спектакля на рассмотрение?

— Театры сами подают свои работы. По разным причинам это делают не все и не всегда: возможно, в театре возникли некие внутренние проблемы или просто сезон не задался. Некоторые руководители творческих коллективов считают, что искусство не терпит соревновательной суеты, но такая точка зрения характерна скорее для драматических театров (например «Современник» и «Ленком»). В России больше 600 театров, поэтому ежегодно на фестиваль подается большое количество премьер.

— Что побудило вас исследовать эту проблему?

— Я давно заметил тенденцию: экспертный совет в последние годы стал игнорировать классический балетный репертуар. Тот самый, в котором мы традиционно «впереди планеты всей», как пел Юрий Визбор. Например, экспертный совет не счел достойными внимания такие наши классические премьеры, как «Лебединое озеро», «Спартак», «Корсар», Grandpas из балета «Пахита». Честно говоря, точка кипения для меня настала, когда экспертный совет этого года отказался включить в финальный пул нашего «Щелкунчика». На мой взгляд, это выдающийся спектакль потрясающей красоты, что подтверждается высоким интересом зрителей: за год с небольшим прошло уже 62 представления, и все с аншлагом. Как бывшему научному сотруднику мне стало интересно понять, что же происходит? Чтобы найти базу для размышлений, я обратился к эмпирическим данным. Предметом рассмотрения стала работа экспертного совета музыкальных театров только по одной номинации, «Лучший балетный спектакль», за 2008–2014 годы. Все данные доступны на сайте фестиваля «Золотая маска».

— Какова же статистика?

— Очень интересная статистика. За эти годы всего было отобрано 69 балетных спектаклей, которые легко можно разделить на три группы. Во-первых, это перенос иностранных постановок на российскую сцену, например, поставленная в нашем театре «Кармен» Ролана Пети. Такие постановки признанных балетмейстеров осуществляются на лицензионной основе с ежегодными выплатами, контролем качества постановки и так далее. Это и фонд Пети, и фонд Баланчина, фонд Роббинса и множество других институций. Бизнес работает очень хорошо. Вторая группа — оригинальные новые постановки ныне действующих российских и зарубежных хореографов. Например, наша «Золушка» в постановке Симонова или «Шепот в темноте» Льянга, «Весна священная» Патрика де Бана. И наконец, третья группа — это классические балеты, которые могут осуществляться в новой сценографии, костюмах или хореографической редакции. Речь идет о постановках, сделанных с сохранением классического танца и хореографии от Бурнонвиля и Петипа до отечественной классики советского периода: Мессерер, Григорович, Сергеев, Чабукиани и так далее. То есть в эту категорию попадут и «Лебединое озеро», и «Щелкунчик», и «Спартак».

— Что стало основанием для вашей классификации?

— Художественная природа балета и способ пластического выражения.

— Что же удалось выяснить в результате анализа данных?

— Оказалось, что из 69 балетных спектаклей, отобранных экспертными советами за последние семь лет, 35 спектаклей, то есть больше половины, приходится на переносы иностранных постановок. Оригинальные постановки — 26 спектаклей, или 37,7% от общего числа. И всего восемь спектаклей, то есть 11,6% — балетная классика, в основном отечественная. Итак, всего восемь классических спектаклей за семь лет. В четыре с лишним раза меньше, чем лицензионных иностранных постановок. Эти цифры объективно говорят о том, что в течение последних семи лет экспертный совет фестиваля «посыпает дустом» отечественную классику.

— В чем, на ваш взгляд, причины такого дисбаланса?

— Это не просто дисбаланс, а системная аномалия. При этом я знаю по опыту и из общения с коллегами, что классику выпускают все театры — любой директор скажет, что население предпочитает классический репертуар и основные сборы приносит именно он. Классический балет — наше национальное достояние, существует система его государственной поддержки: театры оперы и балета в разных регионах, система подготовки кадров, конкурсы, специализированные издания и так далее. Однако руководство «Золотой маски» как будто живет в другой реальности. Я разговаривал с некоторыми представителями экспертных советов. Совсем недавно я спросил об этом, например, Анну Галайду, и услышал в ответ: «Ну что я, буду смотреть «Лебединое озеро» в сотый раз?». На мой взгляд, таким образом происходит подмена вида деятельности: члены экспертного совета не выбирают лучшие спектакли, а формируют афишу фестиваля с акцентом на новые, неожиданные решения и собственные непосредственные впечатления. Это нормально для фестивалей, которые построены по принципу выбора наиболее ярких необычных работ. Однако «Золотая маска» призвана поддерживать не новые, а лучшие спектакли. При этом важно отметить, что многие балеты, созданные по западным лицензиям, сегодня по сути дела не являются новаторскими: тот же Ролан Пети ставил свои шедевры в 60-е годы и уже успел стать своего рода классикой. Порой возникает впечатление, что члены экспертного совета «Золотой маски» полностью потеряли ориентиры, забыли, в какой стране они живут, утратили способность воспринимать театральный процесс целостно.

— Кстати, за рубежом русская балетная школа ценится в основном за классические постановки?

— Классические балеты составляют базу, фундамент отечественной балетной школы, и именно они обычно востребованы Западом. Давайте посмотрим афишу зарубежных гастролей российских балетных театров: все хотят видеть балетную классику: Большой театр недавно гастролировал в Японии, Михайловский театр в Америке — с классикой. И мы только что вернулись из Сеула, где второй раз за два года показывали «Лебединое озеро» в огромном зале на три тысячи зрителей. И на каждом спектакле — аншлаг.

— Кто является учредителем «Золотой маски»?

— Союз театральных деятелей Российской Федерации, при этом финансирование поступает по большей части от Министерства культуры РФ и правительства Москвы, а также Сбербанка и других спонсоров. Минкультуры дает фестивалю около 60–80 миллионов рублей — это одна из самых крупных сумм, которая может быть выделана на культурный проект. Так почему же «Золотая маска» позволяет себе игнорировать классический балет?

— Возможно, это вопрос критериев оценки?

— Скорее вопрос справедливого применения критериев к разным категориям балетных спектаклей. Как руководитель я не готов отдавать репутацию театра на откуп людей, которые не хотят или не могут профессионально и объективно оценить работу театра. Не увидеть в «Щелкунчике» выдающуюся сценографию, не заметить его художественной цельности и чистоты стиля — это, на мой взгляд, нонсенс. В конце концов, я должен объяснить коллективу, чем мы занимаемся. Экспертный совет при отборе спектакля должен пользоваться критериями, которые будут в равной мере применимы и к современным, и к классическим, и к лицензионным постановкам. Двойных стандартов быть не должно.

— Может быть, стоит выделять разные номинации для разных категорий балетных спектаклей?

— Может быть. У этой проблемы нет быстрого решения, необходима детальная проработка вопроса. Однако изменения необходимы. Премия «Золотая маска» сегодня вручается в категориях «Балет» и «Современный танец», однако это деление на категории довольно условно и требует уточнений. Возможно, следует выделить более ясные, четкие категории, например, как это делают на наиболее развитых кинофестивалях мира. Свежий пример — «Левиафан» Андрея Звягинцева, получивший «Золотой Глобус» в категории фильмов на иностранном языке. Кстати, я видел этот фильм на единственном показе в Новосибирске и высоко его ценю. Конечно, как любое художественное явление, он может вызывать разное впечатление у разных людей, но экспертная оценка — это не вопрос непосредственного зрительского восприятия, а вид профессиональной деятельности. Любой фестиваль должен понимать природу художественных явлений, подлежащих оценке. Возможно, мне возразят, что «Маска» начиналась с 18 номинаций и разрослась до полусотни. Знаете, пока все призы вручат, в зале уже почти не остается зрителей. Но можно сесть и подумать, найти решение. В любом случае нельзя судить признанные шедевры классики по одним правилам, а оригинальные новаторские поиски современных авторов и западные лицензионные спектакли — по другим. Театру и зрителям, безусловно, нужны и Ратманский с Симоновым, и Килиан с Пети, и Петипа с Григоровичем. Никто не собирается надевать шоры, не то время. Как говорится, пусть расцветают сто цветов. Но пусть они будут одинаково внимательно и профессионально оценены. В конце концов, позволить себе купить права на знаменитые иностранные постановки могут всего несколько оперных театров в стране: Большой, Мариинка, Музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко, Михайловский, из региональных — Новосибирск, Екатеринбург, Пермь. Вот, пожалуй, и все. Дальше — тишина.

— Итак, давайте попробуем подытожить.

— В настоящий момент руководство «Золотой маски» не может внятно сформулировать художественную политику по отношению к развитию музыкального театра и балетного искусства в России. Необходимо понять природу системной аномалии, в результате которой классическое балетное наследие оказывается за бортом. На мой взгляд, недопустимо, чтобы результаты значимой национальной премии зависели от капризов восприятия отдельных людей, к тому же не всегда обладающих необходимой квалификацией.

— Какие варианты решения вы предлагаете?

— «Золотую маску», безусловно, надо сохранить и развивать. Поменять руководство и как-то переформатировать фестиваль с учетом сегодняшних условий. Возможно, пересмотреть структуру номинаций. Или изменить систему первоначального отбора, ориентируясь в том числе на региональный признак. Необходимо сделать более логичной и прозрачной систему оценки балетных спектаклей — сегодня мы говорим только о них. В составе экспертных советов нужны новые люди, способные непредвзято, глубоко и профессионально анализировать музыкальные спектакли.

— Какие механизмы позволят изменить ситуацию?

— Механизмы найдутся при условии наличия воли к изменениям. Кроме меня, есть достаточно людей в профессиональном сообществе, готовых задать вопросы о происходящем. Думаю, разумным началом дискуссии и процесса изменений может стать письмо к председателю и членам правления Союза театральных деятелей России. Нам что — осталось разрушить классический балет? И больше нет проблем…