Классик французской новой волны — легендарный Жан-Люк Годар продолжает снимать. Его новая картина с красноречивым названием «Прощай, речь 3D» была показана в рамках фестиваля «Французское кино сегодня» в кинотеатре «Победа» 15 ноября и скоро выйдет в широкий прокат. Кинематографическое исследование кризиса общения в современном мире получилось глубокомысленным, эмоциональным и по-годаровски непредсказуемым. Представить фильм новосибирским зрителям приехала исполнительница одной из главных ролей, молодая французская актриса ЗОЭ БРЮНО. Она рассказал корреспонденту «КС» о том, как повлияла не ее жизнь работа с великим мастером.
— Зоэ, как вы попали в картину Годара?
— Мне просто повезло — ему понравилась моя фотография. Сначала он попросил своего ассистента встретиться со мной, и эта встреча была снята на видео. Годар посмотрел запись, ему понравился разговор, и после этого он пригласил меня для личного знакомства. Он ничего не говорил о будущем фильме, мы просто беседовали в течение полутора часов. В результате режиссер взял меня в фильм без проб.
— Какое впечатление производит Годар как человек и режиссер?
— Мне тоже очень хотелось узнать, каков он, поэтому я пошла на первую встречу без какой-либо конкретной задачи. Просто решила, что нельзя упустить возможность познакомиться с этим великим человеком. Первое впечатление — удивительная доброжелательность, дружелюбие. Обычно при знакомстве с режиссерами чувствуешь себя как на экзамене — они всегда словно заранее ищут в тебе недостатки, отрицательные моменты. Меня очень тронуло, что Годар вместо этого просто общается, разговаривает, я видела его желание установить связь для дальнейшей работы. Это было очень уважительное общение, и что характерно, он оплачивает встречи и разговоры, чего не делают другие режиссеры. С момента знакомства я поняла, что он ставит перед собой очень четкие цели, и просто отдалась его магии.
— Насколько я знаю, вы даже написали книгу о работе с Годаром?
— Дело в том, что с того знаменательного разговора до начала съемок прошло два года. Чтобы выразить свои ожидания и ощущения в преддверии этого фильма, я начала писать. Когда начались съемки, я продолжила записи, фиксируя уникальный опыт работы с великим мастером: свои чувства, впечатления, понимание того, как он относится ко мне как к актрисе и женщине. И то, к чему мы пришли в конце. Получился своеобразный бортовой журнал.
— Вы изменились за время этого путешествия?
— Да, и очень сильно. Во-первых, я, безусловно, выросла профессионально. Прежде всего я театральная актриса, и перед спектаклем мы всегда обсуждаем, какие чувства я должна испытывать, какие отношения выстраивать с другими персонажами. В то время как Годар просто дает четкие инструкции: как правильно говорить, как жестикулировать. Ты просто точно выполняешь его указания, а чувства приходят потом. Ощущение и понимание твоего персонажа складывается постепенно. Что касается более личных изменений: вы знаете, в картине две героини, мы работали вместе с Элоиз Годе. Как ни странно, наше погружение в женские истории, рассказанные Годаром, привело к тому, что мы обе изменились внутренне, раскрылись как женщины. Видимо, это понимание женской сущности стало заметным и привело к переменам в жизни: у Элоиз уже родился ребенок, я жду его появления.
— Поздравляю. Каков Годар на съемочной площадке?
— Он очень точен в своих инструкциях и не допускает никаких импровизаций. Максимум вольности — это случайный взгляд или жест. Он дает четкие предписания по поводу границ, которые не стоит пересекать, и предоставляет свободу в рамках этих границ. В результате ты играешь того персонажа, которого ждет от тебя Годар. Очень многое в этом фильме зависит от голоса, дикции, дыхания. Для Годара были важны не только отснятые кадры, но и те многочисленные моменты, когда героев нет на экране, но зритель слышит их глосса. Наверное, закадровые звуковые дорожки иногда даже важнее, чем изображения героев.
— Насколько для вас актуальная идея кризиса речи, общения?
— Это очень важно. Вы знаете, до начала съемок Годар попросил нас выучить нас язык глухонемых, и мы практически могли изъясняться таким образом. В некоторых кадрах мы слышим речь с придыханием, как будто героям физически трудно говорить, трудно артикулировать. Что-то похожее на заикание, когда слова с трудом выходят из речевого аппарата. И для меня это был своеобразный урок — который, впрочем, не так просто сформулировать. Не случайно Годар во время работы не раскрывал нам свои глубокие идеи. Думаю, каждый должен найти и понять в этом фильме что-то свое.
— Часто эмоциональный накал действия вступает в контраст с монотонной, бесстрастной речью персонажей, бесконечными повторами, которые делают любое высказывание бессмысленным…
— Для меня это история двух пар, которые перестают понимать друг друга. Чтобы восстановить контакт, они должны найти какие-то новые способы. Поэтому речь отходит на второй план: то, что мы говорим, становится менее важно, чем то, как мы говорим. Тон, интонация, окраска речи передают гораздо больше. По крайней мере, для меня это так.
— Когда вы увидели фильм на экране, какое было впечатление?
— Когда мы узнали, что фильм отобран для участия в официальной фестивальной программе в Каннах, то за пару дней до отъезда собрались в одном из парижских кинотеатров и посмотрели «Прощай, речь» всей командой. Но без Годара. Я очень волновалась и даже боялась, что не пойму фильма, не ухвачу суть, но в результате была счастлива: все мои ожидания сбылись, я увидела то, что хотела, и даже больше.
— Что вы планируете в будущем?
— Мои ближайшие планы на следующий год после рождения ребенка — продолжить работу в театре. Возможно, будут какие-то предложения в кино от других режиссеров. Что касается Годара, насколько я знаю, он готовит новый проект, и я очень хотела бы работать с ним, но пока приглашения, к сожалению, не получила.
— В каком направлении вы движетесь как театральная актриса?
— Я начинала с классических постановок, Мольера и Гольдони, потом сменила ракурс и перешла в жанр комедии. На самом деле было забавно днем сниматься у Годара, а по вечерам играть в комедийных пьесах. Это два совершенно разных мира. Сейчас я хотела бы заняться серьезным современным театром.
— Чем различаются для вас мир кино и мир театра?
— Это два абсолютно разных, даже противоположных мира. В театре ты каждый вечер встречаешься со своими коллегами, много работаешь над текстом и бесконечно обогащаешься в этой совместной работе. В кино за несколько минут съемок ты должен пережить экстремальные чувства, и это требует предельной концентрации. Порой приходится снимать несколько дублей, и каждый раз ты должен быть в кадре весь без остатка — всем телом, всеми мыслями и чувствами. Это очень увлекает. Например, в фильме Годара есть сцена в душе, когда герой и героиня пытаются разрешить конфликт, при этом женщина плачет и кричит. Во время съемок я в какой-то момент ощутила, что моему телу становится плохо, больно, что мое тело подвергается какому-то испытанию. Когда сцену отсняли, и все внезапно прекратилось, я почувствовала огромное облегчение. Частое проигрывание разных состояний, порой таких, с которыми тебе не приходилось сталкиваться в жизни, увлекает и рождает необыкновенный опыт. Что касается отношений с публикой, то в театре ты играешь для людей в зрительном зале. В кино ты в первую очередь стараешься доставить удовольствие режиссеру.
— Как зрители принимают этот фильм?
— Фильм очень сложный. Мне кажется, очень ценно, что он дает публике полную свободу толкований и восприятия. Режиссер не говорит зрителю: здесь ты должен плакать, а здесь — смеяться. Он освобождает разум и раскрепощает эмоции. Кто-то сочтет его удручающим, другие считают его оптимистичным. Честно говоря, я посмотрела фильм уже четырежды, и каждый раз открываю что-то новое.
— Невозможно не спросить о псе-философе, который стал едва ли не центральным персонажем.
— Это Рокси — без сомнения, главный герой картины и личная собака Годара. Думаю, он затеял этот фильм, чтобы показать своего пса. Интересный момент: съемки всех сцен с участием собаки проходили отдельно, никто из актеров ни разу не видел Рокси. Годар объяснил это исключительной деликатностью и даже стеснительностью пса, который в присутствии посторонних людей не мог вести себя так, как того ждал режиссер. В какой-то момент мы даже начали думать, что никакой собаки вообще не существует, и все мы стали участниками мистификации! Но вы же видели на экране эти великолепные кадры — пес на берегу Женевского озера, вода и осенние листья.
— Зоэ, спасибо за ваш визит. Ваши впечатления от Сибири?
— Во-первых, хочется отметить прекрасный кинотеатр и его великолепную команду. Поражают теплота и радушие, заинтересованный прием публики: я была на многих фестивалях, и поверьте, так бывает далеко не всегда. У нас с моими французскими коллегами было много работы: открытие фестиваля, общение с прессой, встречи со зрителями. Однако за эти несколько дней мы также успели побывать в зоопарке, послушать «Фауста» в вашем замечательном оперном театре, побывать в загородном музее, в мастерской художника и на местном рынке. И конечно, мы везем домой замечательные сувениры, водку, мед и кедровые орехи.
WPBuild.Ru