Зачем Кузбассу банки, или Две экономики одного региона

Процессы как в нефинансовом, так и в финансовом секторе Кузбасса невозможно понять без представления о существовании (а точнее — сосуществовании) двух качественно разных экономик. Одна — крупнейшие предприятия холдингов транснационального масштаба. Другая — «самодеятельный» малый и средний бизнес. Первая обеспечивает занятость и дает теоретическую возможность дальнейшего промышленного роста, но предопределяет масштабный «вывод» из региона основных финансовых потоков и системные риски, связанные с мировой конъюнктурой. Вторая же, теряя рентабельность в условиях раскрутки цен монополистами, кровно заинтересована в развитии внутреннего рынка, повышении покупательской способности населения и присутствии сильного банковского сектора.

Спад на фоне роста — что это было?

Кемеровская область — один из наиболее значимых регионов Сибири. В особых доказательствах это не нуждается. За 2010 год оборот кемеровских предприятий превысил 1,4 трлн руб. (+26% к 2009 году), и Кузбасс вновь приблизился к окружному лидеру — Красноярскому краю (1,6 трлн руб.). Что касается текущего года, то в январе–апреле оборот кемеровских предприятий превысил 558 млрд (+23% к январю–апрелю 2010 года), фактически сравнявшись с оборотом предприятий Красноярья (578 млрд руб.).

Главными факторами развития экономики этих двух ключевых регионов является промышленное производство. По его масштабам они кратно превосходят другие регионы Сибирского федерального округа. При этом в Красноярском крае наибольший вклад в консолидированный промышленный оборот вносит обрабатывающая промышленность (около 52%), а в Кемеровской области — добывающая (около 50%).

Особое положение этих регионов предопределяет и главные особенности их развития. Это ориентация на внешний рынок. Это высокая вовлеченность «системообразующих» региональных предприятий в вертикально интегрированные холдинги национального и транснационального масштаба. Регионам присущи как большие возможности, так и огромные риски. Последние связаны главным образом с низкой диверсификацией и относительно слабым развитием малого и среднего бизнеса.

Именно это, как показали 2008–2009 годы, обеспечивает самый глубокий экономический спад в условиях резкого сжатия спроса на продукцию «системообразующих» предприятий. В более благоприятные времена, на-против, благодаря крупной промышленности можно наблюдать быстрый рост регионального оборота, к сожалению, зачастую связанный не с развитием производства, а с раскруткой цен.

Все это характерно для «посткризисного» Кузбасса. Вслед за падением цен производителей промышленной продукции в 2009 году, в период быстрого восстановления спроса на уголь и металлы на мировом рынке в 2010-м и 2011 годах цены производителей промтоваров (диаграмма 1) перешли на галоп. Этим и объясняется весь фантастический рост номинального оборота в добывающей (+35% в 2010 году) и обрабатывающей (+34%) промышленности Кузбасса. При этом индекс промышленного производства падал (диаграмма 2).

Таким образом, «естественные» преимущества Кузбасса, очевидно, являются и главным тормозом его реального развития. «Обремененному» природными ресурсами Кузбассу, видимо, никогда не стать новым Тайванем, создавшим самую современную и эффективную промышленность на бесплодных скалах. Остается добавить, что ситуация ничуть не изменилась и в 2011 году. На фоне не меньшего роста номинального оборота в добывающей (+31% к январю–апрелю 2010 года) и обрабатывающей (+39%) промышленности Кузбасса можно было наблюдать отрицательный рост реального производства — 98% к аналогичному периоду 2010 года.

Восстановилось ли промышленное производство в Кузбассе? Дать утвердительный ответ нельзя до сих пор. Реального промышленного роста нет. Производственные мощности исчерпаны, налицо хроническое недоинвестирование в их модернизацию. Достаточно сказать, что объем инвестиций в основной капитал по Кемеровской области в 2009 году был в 2,3 раза, а в 2010 году — примерно вдвое ниже, чем по Красноярскому краю при сопостовимом обороте. Впрочем, зачем вообще расширять производство, если можно банально «винтить» цены (диаграмма 1)?

Быстрый рост цен на уголь и металл, обеспеченный спросом на внешнем рынке, приводит к критическому дисбалансу цен на рынке внутреннем, чем стремительно ухудшает положение российских потребителей продукции базовых предприятий Кузбасса. Так как в производстве энергетических углей, кокса и некоторых других видов промышленного сырья Кузбасс для многих потребителей является монополистом, его вклад в безысходную неэффективность российского бизнеса нельзя недооценить. Вслед за сырьевыми предприятиями Кузбасса энергетика, металлургия и ЖКХ, повышая свои цены, усиливают неэффективность всего прочего бизнеса, ориентированного на внутренний спрос.

Можно ли было хоть раз избежать столь разрушительного межотраслевого дисбаланса цен? Посмотрим правде в глаза. Рентабельность в добыче топливно-энергетических ископаемых за 2010 год достигла почти 30%. При такой доходности в условиях роста мировых цен собственник любыми средствами будет стремиться к повышению цен на свою продукцию. Ничуть не хуже для него и «обратный» сценарий. При ухудшении мировой конъюнктуры любой монополист «компенсирует» недополученную прибыль за счет взвинчивания цен на внутреннем рынке.

Два в одном

Очевидно, что вертикально интегрированные холдинги сегодня формируют большую часть оборота кемеровской промышленности. Добыча ископаемых обеспечила более 65% финансового результата всей экономики Кузбасса. При этом именно они «уводят» из региона основные финансовые потоки от реализации готовой продукции и несут в себе наибольшие системные риски. По сути, в Кузбассе параллельно существуют две экономики. Первую из них формируют построенные в советские годы крупнейшие промышленные предприятия. Вторую — «самодеятельный» региональный бизнес. Преимущественно малый.

Доля малого бизнеса в обороте промышленности Кузбасса ничтожна — около 5%, однако он обеспечивает до 2/3 оборота розничной и до 1/4 — оптовой торговли, существенную долю оборота сельского хозяйства и других «непрофильных» для региона производств. Однако возможности его дальнейшего роста объективно ограничены дефицитом инвестиций, которые он способен привлечь, а главное — быстрой потерей рентабельности в результате раскрутки цен монополистами в условиях сохранения низкой покупательской способности населения.

При этом без качественно иного уровня инвестиций в развитие своей «второй экономики» Кузбасс может навсегда остаться в положении заложника промышляющих в его недрах транснациональных холдингов. Дело даже не в волатильности мировых цен на уголь и металл. Главное, что основные финансовые потоки минуют регион, оставляя его финансовый сектор с вечно протянутой рукой. Весь огромный оборот крупной промышленности Кузбасса обслуживается сравнительно ничтожными денежными потоками. А в силу, как правило, офшорной «прописки» крупнейших корпораций один из наиболее промышленно развитых регионов довольствуется крохами со своего налогового стола.

Малый бизнес почти не имеет шансов привлечь сторонние инвестиции («никакая» ликвидность таких вложений для инвестора, в отличие от вложений в акции крупнейших корпораций). По сути, он развивается за счет собственных средств. Парадокс же в том, что и в этих условиях на его долю приходится не менее 1/3 (по итогам 2010 года — 34%, по итогам января–апреля 2011 года — 41%) всех региональных инвестиций в основной капитал, то есть в модернизацию и расширение производства. Именно поэтому малый бизнес всегда нуждается в наличии сильного банковского сектора, способного адекватно кредитовать его текущую деятельность (оборотные активы), позволяя использовать собственные средства для инвестиционных программ.

Что касается населения Кузбасса (в большинстве занятого на крупных предприятиях и теоретически способного обеспечить «второй экономике» приемлемый спрос), то его покупательская способность по-прежнему остается низкой. Например, в марте 2011 года среднедушевые доходы жителей Кузбасса (15 690 руб. на человека в месяц) уступали не только доходам красноярцев (18 255 руб.), но также доходам жителей гораздо менее промышлен

но развитых Омской (16 249 руб.) и Новосибирской (15 927 руб.) областей и почти не отличались от среднедушевых доходов жителей Забайкальского края (15 382 руб.). Таким образом, сегодня Кузбасс становится классической для российской провинции ресурсодефицитной территорией, как будто это не его экономика в 2010 году произвела товаров и оказала услуг почти на 1,5 трлн руб.

Кредит уже не нужен?

По итогам 2010 года прибыль (безубыточных) предприятий Кемеровской области даже без субъектов малого предпринимательства, банков, страховых и бюджетных организаций составила почти 105 млрд руб. Высокая доходность бизнеса стимулирует предприятия наращивать оборотные активы. Они интенсивно росли как до кризиса, так и на его начальном этапе, пока промышленность Кузбасса не столкнулась с резким падением рентабельности во II и III кварталах 2009 года. Именно тогда можно было наблюдать уникальное для экономики Кузбасса явление — ощутимое сокращение оборотных активов, которое, впрочем, через полгода снова сменилось уверенным ростом (диаграмма 3).

Отметим, что в экономически «автономных» регионах оборотные активы преимущественно формируются за счет заемных ресурсов, что позволяет полноценно финансировать текущую деятельность и делать инвестиции в основной капитал из собственных средств. При этом ограниченность возможности «занимать» у поставщиков предопределяет высокий спрос на банковские кредиты и благоприятные перспективы развития регионального банковского сектора. Однако в Кемеровской области все иначе. Ее экономика является не автономной, а открытой системой. Преобладание холдингов национального и транснационального масштаба предопределяет совершенно другую структуру источников финансирования.

Даже перед началом острой фазы кризиса доля банковского кредита в суммарной задолженности предприятий Кузбасса не превышала 24%. Вместе с тем на долю «прочих» займов уже приходился 31%. Роль банковского кредита уже тогда была вторична, а «главную скрипку» играли «заимствования» у поставщиков (кредиторская задолженность) и «прочие займы», сформированные прежде всего средствами головных офисов крупнейших холдингов. В последующие два года роль банковского сектора в финансировании региональной экономики продолжала стремительно падать, а доля «прочих займов» уверенно росла. В итоге весной текущего года доля «прочих займов» достигла уже 41%, а доля банковского кредита упала до 14% (диаграмма 3). Банковский кредит экономике уже не нужен?

Для ответа следует еще раз напомнить о существовании двух экономик в Кузбассе. Крупнейшим предприятиям региона нет нужды самим привлекать кредиты. Их текущую деятельность обеспечивают холдинги. Причем в большей мере поставками сырья, чем денежными средствами на его приобретение. Через них идет и реализация готовой продукции на российском и международном рынках, выручка от которой в регион в принципе не поступает. В результате один из наиболее экономически развитых регионов, по большому счету, не является привлекательным для развития банковского бизнеса.

Банковский сектор и его клиент

Банковский сектор Кузбасса несопоставим по масштабам с региональной экономикой. Еще до начала острой фазы кризиса в IV квартале 2008 года оборотные активы предприятий Кузбасса в 3,4 раза превышали весь портфель кредитов, выданных региональным

банковским сектором предприятиям региона. Сегодня же это превышение достигает 6,5 раза. Следовательно (в рамках концепции «одной экономики»), не могло быть и речи даже о приблизительном соответствии возможностей банковского сектора потенциальному спросу на заемные ресурсы. Тогда почему крупнейшие столичные банки, всегда стремящиеся заработать на кредитах, не обеспечили своим кемеровским филиалам должного фондирования?

Однако с точки зрения «двух экономик одного региона» становится понятно,что едва ли не единственным «коллективным заемщиком» у регионального банковского сектора была лишь «вторая экономика», то есть региональный СМБ. И соразмерность в этом случае сразу восстанавливается. Поэтому нет ничего удивительного в том, что по масштабам своего кредитного портфеля к началу II квартала 2011 года банковский сектор экономически развитого Кузбасса занял лишь 21-е место в национальном масштабе и 5-е место в федеральном округе. Просто его крупнейшим предприятиям вовсе не нужны банковские кредиты для обеспечения основной деятельности.

Сложилось так, что банковский сектор Кузбасса — как и всей остальной «региональной России» — в основном формируют филиалы крупнейших столичных сетевых банков. В частности, кредитный портфель банковского сектора Кузбасса на 91% был обеспечен 23 филиалами 21 иногороднего банка, и лишь на 9% — восемью местными кредитными организациями. При этом главными маркетмейкерами кемеровского кредитного рынка традиционно оставались Сбербанк России, Банк «ВТБ 24», МДМ Банк, Банк ВТБ, Газпромбанк, РСХБ, а также крупнейший региональный Новокузнецкий муниципальный банк (таблица 1). Особыми успехами в развитии кредитования в I квартале при этом отметились Сибиркий банк Сбербанка России (+3,3 млрд), ТрансКредитБанк (+1 млрд), МДМ Банк (+801 млн) и Промсвязьбанк (+741 млн руб.).

В целом после продолжительной деградации кредитования (диаграммы 3 и 4) в 2011 году уже можно говорить о позитиве по всем направлениям, как в кредитовании, так и в привлечении ресурсов. С успехами и неудачами отдельных операторов читатель может ознакомиться самостоятельно (таблицы 2–6).

Заметим лишь, что в секторе корпоративного кредитования позиции банковского сектора Кузбасса даже несколько лучше (19-е место среди 80 российских региональных банковских систем и 4-е место в СФО). При этом более половины (53%) портфеля кредитов, предоставленных кемеровским предприятиям, обеспечили два госбанка — Сбербанк и Банк ВТБ (таблица 2). Региональный же потребительский рынок в основном поддержали Сбербанк, Банк ВТБ 24 и МДМ Банк (таблица 3).

Впрочем, по-прежнему еще успешнее, чем размещать, банковскому сектору Кузбасса удавалось привлекать ресурсы на местном рынке. Впервые за продолжительное время вклады (таблица 4) приросли на меньшую величину, чем средства предприятий и организаций (таблица 5). В целом большие успехи в привлечении ресурсов лишь способствовали тому, что банковский сектор из «донора» для Кемеровской области превратился в канал утечки денежных ресурсов, привлеченных на территории региона (таблица 6).

Несмотря на объяснимое отсутствие спроса на банковские кредиты со стороны крупнейших промышленных предприятий, банковский сектор продолжает играть ключевую роль в поддержании потребительского рынка, в развитии транспорта, связи, сельского хозяйства, строительства, незаменим для становления среднего и малого регионального бизнеса. И эта роль начнет возрастать с диверсификацией региональной экономики. Постепенно пройдет и скепсис крупнейших российских банкиров в отношении перспектив развития кредитования в Кузбассе. Но произойдет это не раньше, чем появятся условия для нормального развития самого СМБ. А это задача уже не для банкиров.Кстати, на наш взгляд, по динамике корпоративного портфеля банковского сектора Кузбасса можно уже вполне достоверно судить о состоянии здоровья самого малого и среднего регионального бизнеса. И этот «температурный лист» свидетельствует, что резкое ухудшение «здоровья» среднего и малого бизнеса наступило весной 2009 года, а первые признаки улучшения можно отметить лишь недавно — с IV квартала 2010 года (диаграмма 4).

Итого

Процессы, происходящие в нефинансовом и финансовом секторах Кузбасса, необъяснимы в рамках представления о том, что региональная экономика едина. Бросается в глаза разительное несоответствие самих масштабов финансового сектора масштабам «реальной» (нефинансовой) экономики. Это напоминало бы слона, вскормленного мышью. На самом деле в регионе реально сосуществуют две принципиально разные экономики — кластер крупнейших предприятий, входящих в вертикально интегрированные холдинги национального и транснационального масштаба, и сектор регионального малого и среднего бизнеса.

Первая работает на национальный и глобальный рынок, вторая — на рынок внутри- и межрегиональный. Первую по большому счету не слишком заботит благосостояние населения Кузбасса, а региональный финансовый сектор ей не нужен. Вторая кровно заинтересована в развитии внутреннего спроса и росте покупательской способности населения, а банковский сектор ей жизненно необходим. В силу «естественных» преимуществ первая зачастую способна заменить расширенное воспроизводство банальным раскручиванием цен на свою продукцию. У второй «естественных» преимуществнет, а лишь реальное развитие и перманентная модернизация в условиях конкуренции дают ей возможность жить и строить свой бизнес. Развиваться же без инвестиций в расширение и модернизацию производства просто невозможно, чем и объясняется едва ли не кратно более высокая инвестиционная активность в секторе регионального СМБ.

Что касается региона в целом, то, по большому счету, у Кузбасса нет будущего без диверсификации и развития «второй» экономики. Представляется, что эта задача имеет решение не в административном или финансовом, а лишь в законодательном поле. Следовательно, не на региональном, а на федеральном уровне.

В материале использованы данные Росстата (http://www.gks.ru/), Кемеровостата (www.kemerovostat.ru), Красноярскстата (http://www.krasstat.gks.ru), Банка России (www.cbr.ru), бюллетеней ГУ ЦБ РФ по Кемеровской области, а также первичная бухгалтерская отчетность по форме 0409101, любезно предоставленная кредитными организациями — участниками обзора.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ