Дмитрий Хоронько: «Не хочу быть взрослым!»

Концерт в стиле джазового кабаре в исполнении «Хоронько-Оркестра» состоялся на сцене летней веранды кинотеатра «Победа» 18 июля. Послушать необычный коллектив, в исполнительской манере которого виртуозные джазовые импровизации мирно уживаются с шутовством, а «Чубчик кучерявый» превращается во вселенскую драму, собрались бизнесмены, политики и просто любители хорошей музыки. Концерт прошел в рамках традиционной программы «Лето. Музыка. Победа» при поддержке Альфа-Банка.

Из-за сложных погодных условий самолет с Дмитрием Хоронько и его музыкантами вместо Новосибирска приземлился в Барнауле. Но Дмитрий все-таки нашел возможность пообщаться с журналистами — правда, вместо запланированных интервью получился лишь короткий брифинг после саунд-чека, на котором побывала корреспондент «КС» АННА ОГОРОДНИКОВА.

— Дмитрий, во что вы верите в этой жизни?
— Дмитрий Хоронько верит в свой путь к себе. Вот человек родился, и всю жизнь он идет к себе. Помните, у Жванецкого есть фраза, что жизнь — это большой перелет на кладбище. Вероятно, это так, но все равно надо идти к себе. На пути встречается много соблазнов, много людей, которые пусты, но при этом так убедительны. Они сбивают тебя с пути. Главное — не пойти в другую сторону.

— Ваше творчество говорит об этом?
— Можно сказать, что я это проповедую в виде себя самого. Я не педагог — мне важно зафиксировать факт. Если люди в зале меня услышали, если они для себя поймут и почувствуют это — уже хорошо. Я не формулирую свое кредо на концертах. Я говорю о детстве и о любви, потому что это самые важные вещи. Постоянно вижу людей, которые потеряли детство. Когда мы стояли в Барнауле, там ходил один такой, в черном костюме. Наверное, он сразу родился чиновником. При этом кто-то родился бизнесменом, кто-то — бандитом или продавщицей. Я всегда вижу таких людей без детства, и мне их жалко. А есть люди, которые всю жизнь живут в детстве, дурачатся.

— Такие, как вы?
— Ну, я надеюсь. Я очень не хочу потерять детство: быть взрослым, решать вопросы с нефтью. Это все прах, и его не заберешь с собой в могилу. Да, деньги нужны, но не ценой потери детства, утраты ощущения радости и удивления. Детство — это всегда удивление. А некоторые люди удивляются, только когда в тюрьму попадают. К счастью, мы с разных планет, как в «Маленьком принце», и редко встречаемся.

— Вы начинали в театре как драматический артист — это идеальное место, чтобы оставаться ребенком? Почему вы ушли?
— Это было дело не одного дня. Я работал в театре имени Ленсовета и в то же время играл со своим оркестром. В какой-то момент это перешло в технологическую проблему — совместить расписание театра и «Хоронько-Оркестра». В один прекрасный день сделать это не получилось, и меня попросили написать заявление об уходе. Хотя я не понимаю, почему — вот если бы я курей на базаре продавал, я бы понял! В общем, это было обоюдное решение.

— Вы ставили спектакль по мотивам Вертинского, в вашем репертуаре много его песен. Что для вас важно в его неуловимом очаровании?
— Мне важна психоделика в его произведениях. Вертинский-автор для меня оказался гораздо интереснее Вертинского-исполнителя. Надо было иметь мою бурную фантазию, чтобы пойти дальше и представить, как мог бы звучать Вертинский, если бы у него были другие ресурсы, как у Жака Бреля, например: оркестр и свободная жизнь в Париже.

— Кто еще оказал на вас влияние из известных композиторов?
— В первую очередь, кроме того же Александра Вертинского, это Жак Брель. Он привлекает своей сумасшедшей энергетикой, которая как море. А когда ты в этом море тонешь, погружаешься в него, то начинаешь рассматривать: какие рыбки там есть, какие камушки. Видишь подробности. Но сначала тонешь.

— Что вам помогает выплывать?
— А зачем из этого моря выплывать? Там целый мир и удивительная судьба человека — такая судьба, как для книжки. Жак Брель был из богатой семьи, потом болел раком легких, с одним легким записал диск. Женщины должны трястись от восторга! Энергетически это просто космический человек. Для меня вот такое увлечение человеком и его судьбой сильнее, чем просто приобщиться к музыке. А потом уже джазовые музыканты пошли, они не так энергетичны, зато очень технологичны. У них можно учиться тому, как играть.

— Как вы выбираете произведения для своего репертуара?
— В основном пою то, что приходится по душе. Наверное, по настроению. Мы ведь всегда выбираем то, что нам нравится, даже когда идем в магазин.

— У каждого человека есть любимые с детства книги, игрушки. Что ценно для вас?
— Это — самое важное, но мы обычно никому об этом не рассказываем. Не дам! У человека должны быть секреты, человек без секретов — пустой.

— Как вы чувствуете себя в Сибири?
— Вы знаете, здесь люди хорошие. Не только те, кто приходит на концерт — это всегда отборная публика, — а другие, те, кого удается увидеть вне выступлений. Это правда, а не просто вежливая фраза, которую говоришь в каждом городе. В Киеве особые люди, в Новосибирске — тоже особые. А вот в Саратове — те же, что и везде, если не брать, конечно, тех, кто собирается в зале Саратовской филармонии. В Челябинске тоже отличная публика приходит нас послушать, а вот на улицу там лучше вообще не выходить.

— Что вы любите в России? Природу?
— Природу — это честно. Вообще я природу везде люблю, а границы придумали люди, чтобы как-то ориентироваться. Вот птицы — они летают без границ, им все равно, в какой они стране. За городом, где я живу, есть перелетные птицы, и они не знают, что до этого они были в Италии. Можно ли спросить птицу, какая ей нравится природа, итальянская или русская? Мне тоже нравится природа вообще. Я вот и Питер люблю, и Москву, и Киев. Наверное, в Новосибирске я не стал бы пробовать жить, но Алтай — прекрасен, это же чудо! Природа всех нас победила.

— Поделитесь планами – будут ли новые проекты?
— В первую очередь я вижу собственное развитие, вокруг которого будут образовываться коллективы. Сейчас самый младший по времени, но самый грандиозный мой проект — это «Утесов», биг-бенд из 25 человек. Это тоже, кстати, детская мечта — сыграть музыку со старой пластинки. Есть еще один проект, называется «ХороньОкунь» — мы с Лешей Окунем вместе делаем детские песни. И наконец, есть «Хоронько-Оркестр». В этом ряду должны появляться новые названия, потому что попытки развить существующие проекты изнутри ни к чему не приводят. Ты сам уже придумал для него рамки, которые не надо ломать. Есть новые идеи, они утопичны, как обычно. Какие именно, пока не скажу, а то потом замучаете вопросами: «Где? Когда?». А мне придется оправдываться.