Марко Бонфанти: «Кино — это коллективное сновидение»

Ежегодный фестиваль, которого с нетерпением ждали поклонники современного итальянского кинематографа, стартовал в кинотеатре «Победа» 29 мая. В этом году в программе N.I.C.E. девять новых фильмов разных жанров, в том числе документальные и художественные фильмы, историческая драма и романтическая мелодрама, триллер и нуар и, конечно, комедии. На пятый, юбилейный фестиваль в Новосибирске прибыла целая команда итальянских гостей: режиссер и продюсер фильма «Последний пастырь» Марко Бонфанти и Анна Годано, режиссер фильма «Невинность Клары» Антонио Д’Анжело и режиссер фильма открытия фестиваля «Плывут облака» Саверио Ди Биаджио.

Документальный фильм «Последний пастырь», с успехом представленный в январе на американском фестивале независимого кино Sundance Film Festival, рассказывает о путешествии последнего пастуха Ломбардии в Милан со стадом из 700 овец. Он пригнал их на площадь Дуомо, чтобы доказать множеству детей, что пастухи и стада существуют на самом деле. МАРКО БОФАНТИ и АННА ГОДАНО рассказали корреспонденту «КС» АННЕ ОГОРОДНИКОВОЙ об истории создания фильма «Последний пастырь» и о своем понимании сущности кино.

— Откуда появилась идея фильма?
Марко: — Я готовил проект другого фильма и представлял его своему преподавателю в университете. И вдруг он спросил, знаю ли я о том, что еще существуют пастухи, которые пасут по полторы тысячи овец. Это меня поразило, и я начал искать такого персонажа. Долго ездил по деревням, и однажды увидел человека, который сидел, облокотившись о корзину с мусором. Мы с Анной ехали на велосипедах, и когда его увидели, Анна сказала: «Это Шрек». Мы затормозили, я подбежал к нему и сказал, что хочу снять о нем фильм. Он отказался, но сделал большую ошибку: дал мне свой номер телефона. Я начал ему звонить, и он отказывал раз за разом. Примерно в это же время я понял, что дети, которые живут в больших городах, ничего не знают о природе, о животных.
Анна: — В фильме дети рассказывают о своих представлениях. Они думают, например, что овечки носят одежду, а пастух для них готовит хлеб. Мы поняли, что для современных детей пастух — уже почти сказочный персонаж.

— Как же вам удалось уговорить героя?
Марко: — Как-то раз я пришел к Ренато и сказал, что хочу рассказать сказку. Он улыбнулся и согласился. Только благодаря этому он согласился. Хотя когда я впервые пришел к нему в овчарню, он вышел с огромным посохом. Если бы не очаровательная улыбка Анны, он бы меня прибил.
Анна: — Мы уговаривали его шесть месяцев. Однажды я испекла ему на день рождения сладкий пирог и украсила его фигурками овечек и пастушьей собаки.

— Против такого трудно устоять. Фильм получился похожим на сказку?
Марко: — Хотя он и называется документальным, временами больше напоминает мультфильм. Когда мы показали «Последнего пастыря» в Токио, японцы сравнивали его с работами Миядзаки. Когда взрослые смотрят этот фильм, многие из них плачут в финале. Взрослые не участвуют в этой сказке, в этом празднике, который так радует детей. Есть два уровня восприятия.
Анна: — В миланском прокате произошла удивительная вещь: директор кинотеатра понял, что фильм может понравиться детям, и он поставил его на дневное время. Целых две недели фильм собирал полные залы детей. Взрослые смотрят этот фильм как историю конкретного человека, а дети — как историю сказочного героя.

— История путешествия пастуха полностью реальна или домыслена режиссером?
Марко: — Все люди в картине реальные. Но я сочинил сюжет, который строится вокруг сюжета путешествия. Ренато рассказывал мне много историй, я все записывал, а потом отобрал и скомпоновал то, что вписывалось в сюжет. И уже во время съемок просил его повторить нужные моменты. Немного новый подход, и, например, в Америке этот фильм не восприняли как документальный. История пастуха начинается на высоте 2500 километров, где нет даже электричества. Герой включает радио и слышит передачу о пастухах. Понятно, что в реальности этого не было, но мне этот ход понадобился, чтобы рассказать детям о профессии пастуха.

— В результате фильм получился документальным или художественным?
Марко: — Можно сказать, документально-фантазийным. Он такой многообразный, я использовал разные методы для того, чтобы рассказать историю так, как мне хотелось. Эта история нужна была не только для того, чтобы рассказать сюжет. Мне также было важно то, что стоит за этой историей. Рассказать о свободе, о мечтах. В первую очередь фильм рассказывает историю человека, который всегда мечтал быть пастухом. И когда наконец он реализовал эту мечту, он был счастлив, и мечтает подарить ее другим, несмотря на то что люди могут быть к этому не готовы.

— Есть ли будущее у профессии пастуха в Италии?
Анна: — Главная проблема в том, что эта работа требует постоянных перемещений с места на место. Не все готовы перемещаться и не все готовы жить в постоянном движении, в отрыве от дома. Ренато наслаждается этой свободой, и его второй сын стал пастухом.
Марко: — Кроме того, цивилизация захватывает все новые пространства, и некоторые места, в которых мы снимали, уже залиты бетоном для будущих строек. Это проблема не только Италии, но и всего мира. Мы разрушаем вековые традиции ради неизвестного нового. Любой большой город заставляет людей жить в отрыве от истории. Много тысяч лет кочевники ходили по одним и тем же путям, которые сегодня разрушаются ради прогресса. Куда мы придем таким образом?

— И если не будет пастухов, откуда возьмется шерстяная одежда?
Марко: — По-моему, сегодня не всегда можно быть уверенным в том, что одежда шерстяная, даже если так написано на этикетке. Это как мясо в фаст-фуде — никогда нельзя знать наверняка, что это такое на самом деле.
Анна: — Что нас потрясло в Ренато, так его удивительный взгляд и абсолютно искренняя улыбка — мы уже не умеем так улыбаться.
Марко: — Каждый из нас может выбрать путь, надо только решиться на это.

— Главное — выбрать правильное направление?
Анна: — Да, но кто скажет тебе, что этот выбор правильный?
Марко: — Это можно только почувствовать.

— Марко, как вы почувствовали, что хотите быть режиссером?
Марко: — Это трудный вопрос. Это как священник — нужно почувствовать призвание. Поэтому когда кто-то делает фильм, он всегда рассказывает о самом себе. В образе Ренато я увидел себя, только без стада овец. В нем я увидел подтверждение тому, что можно осуществить любую мечту. То, что мне удалось реализовать этот фильм — большое чудо. Притащить на площадь Дуомо в Милане тысячи овец — в это невозможно было поверить. Когда я пришел к мэру города, я сказал ему, что в любом случае приведу этих овец. Сначала члены городского совета смотрели на меня с недоверием, но потом дали разрешение.
Анна: — Когда мы еще только собирались снимать фильм и искали деньги, многие говорили, что эта история не будет интересна никому. Кому сегодня нужны овцы? Зато теперь «Последний пастырь» с успехом идет по всему миру.

— Чем вы объясняете популярность этой истории об итальянском пастухе?
Марко: — Это универсальный месседж, понятный людям во всем мире. В Дубае наш фильм показывали в огромном моле, внутри которого есть горы для катания на лыжах. Когда я это увидел, я просто обомлел: зачем этим людям рассказ о наших овцах? Но первая же зрительница, которая обратилась к нам после просмотра, со слезами на глазах рассказала историю о том, что у них происходит то же самое — на путях, которыми традиционно следовали пастухи с овцами, выросли города. Мы все идем к будущему, отрицая прошлое. В Санкт-Петербурге нам аплодировали около двадцати минут. Проблемы для всех одинаковые.
Анна: — Для любого человека очень важно иметь героя. Когда ты видишь, что кто-то, как герой нашего фильма Ренато, справляется с проблемами, начинаешь больше верить в собственные силы.
Марко: — Прав был Феллини, когда говорил: «Чем меньше история, тем она более универсальна».

— У Феллини в «Амаркорде» не было овец, но были выходящие из тумана коровы.
Марко: — «Амаркорд» — для меня это идеальный фильм. Это небольшая история, которая рассказывает об Италии правдиво. Хорошо, что мы вспомнили об этом фильме — я все время думал о нем, когда снимал нашего «Последнего пастыря».

— Образ пастыря — один из центральных в библейской мифологии. Был ли для вас важен этот смысловой пласт?
Марко: — Да, это очень важно. В какой-то момент фильма Ренато говорит о том, что когда Господь родился, первым, кто его увидел, были пастухи. И для него это огромная гордость. Фильм обращается к религии и, шире, — к теме духовности. Ренато можно назвать частью природы, он — носитель инстинктивной духовности.
Анна: — В фильме есть момент, показывающий рождественскую мессу. Священник произносит проповедь, в которой говорит о том, что царь Давид был пастухом. В те времена фигура пастуха была царственной.

— Вы уже нашли героя для следующей картины?
Марко: — Работать над «Последним пастырем» было очень сложно — в Италии всем не хватает времени и денег. Мне кажется, что кино должно рассказывать о снах, мечтах. Это луч, который бродит по огромному экрану. Оно приближает нас к мечтаниям и снам. Подумайте сами: в темном зале собирается много незнакомых людей, чтобы увидеть коллективный сон! Мне кажется, что суть кино не в тех историях, которое оно рассказывает — на самом деле мы ищем в кино новых впечатлений. Мне хочется поделиться своими иллюзиями.
Анна: — Мы собираемся рассказать удивительную историю о двух полицейских, которые расследуют историю убийства большого количества людей. Они не могут понять, что произошло, потому что погибают самые обычные люди. Интрига заключается в том, что находится некий скрытый, таинственный персонаж, который создает для родственников погибших иллюзию того, что их близкие люди живы. Эта ситуация иллюстрирует свойство нашей психики — когда случается что-то страшное, мы часто предпочитаем искать утешения в иллюзиях, прятаться от реальности. Наш таинственный персонаж дает надежду. Кстати, вы стали первым журналистом, которому мы рассказали о нашей идее. Видимо, кинотеатр «Победа» в Сибири — особенное место.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ