Преступное сообщество Хасана Ганеева (глазами прокурора Марины Морковиной). Судебный процесс Солодкиных-Андреева — 30.

В Новосибирском областном суде продолжается частично закрытый судебный процесс над бывшими высокопоставленными чиновниками. На скамье подсудимых А.Н. Солодкин (экс-советник бывшего губернатора Новосибирской области), его сын А.А. Солодкин (вице-мэр г.Новосибирска), А.В. Андреев (бывший замначальника Госнаркоконтроля по Новосибирской области).

Дважды «закрытый»

29 апреля судебный процесс, и без того «закрытый» по «эпизоду Надеина», был сверх этого «закрыт» ещё один раз. Представший перед судом Ганеев Хасан Раисович, 1975 г. р., центральный свидетель гособвинения, находящийся с 2009 года под государственной защитой, заявил ходатайство о принятии этой меры по причине опасений за свою жизнь.

В обоснование своих опасений Ганеев пояснил, что неоднократно чувствовал за собой слежку; во время предварительного следствия в 2011 году ему угрожал, подойдя к нему в магазине «Универсам», один из «старших» в «ОПС Трунова» Александр Зеленцов; тогда же ему угрожал на очной ставке подсудимый Андрей Андреев, который «говорил, что я буду в розовом галстуке, а это является одной из местью-наказания в преступном мире, в виде казни, чтобы молчал» (цитата); наконец, Ганеев боится находящегося в международном розыске Анатолия Радченко, которому «Солодкины могут приказать совершить против меня злодеяние» (цитата).

Некоторое время федеральный судья Лариса Чуб как бы «переваривала» услышанное. Как если бы она, ранее удовлетворившая подобные ходатайства Рината Ганеева и Сергея Надеина, могла ожидать от Хасана Ганеева чего-то другого. Создав прецедент ещё в ноябре месяце, впервые «прикрыв» на несколько заседаний открытый процесс, Чуб сама попала в ловушку — теперь она систематически проявляет заботу о «безопасности» откровенных преступников, хотя это, по крайней мере, не должно быть главным в её работе председательствующего.

Сторона защиты с негодованием возражала, что «член преступного сообщества Хасан Ганеев» в ходе предварительного следствия ничего не опасался, напротив, в феврале 2010 г. он отказался от псевдонима «Петров» и стал давать показания по всем обвинениям, которые сейчас предъявлены подсудимым, под собственным именем. Более того, активно стремился к публичности своих показаний, выступал на пресс-конференции, появлялся на телеэкране. Выступая главным разоблачителем «преступного сообщества Трунова», практически по всем эпизодам, Ганеев просто не может допрашиваться «закрыто», поскольку это дискредитирует весь судебный процесс, который был изначально объявлен открытым и гласным. Если Ганеев опасается людей, сидящих перед ним за решёткой (сидящих на основании его показаний), то это фобия, и не дело суда её лечить. Если Ганеев боится каких-то «неуловимых мстителей», то меньше всего они угрожают ему как раз в здании суда. А в остальное время государство его охраняет, правда, в основном от того, чтобы Ганеев сам-то не оказался на скамье подсудимых, и четыре года прошло, как у них это дружно и хорошо получается.

Выслушав участников процесса, судья Чуб постановила удовлетворить ходатайство Ганеева о проведении его допросов в закрытом режиме, то есть и по любым другим эпизодам обвинения, кроме «эпизода Надеина», который в настоящее время рассматривается.

Тут же стороной защиты был заявлен очередной «отвод» судье. Выслушав новую порцию уничтожающей критики в свой адрес (было в этом, судя по аудиозаписи, что-то от мазохизма), судья Чуб снисходительно отклонила «отвод», как безосновательный.

В порядке предисловия

Итак, перед вами текст показаний Хасана Ганеева, данных в Новосибирском областном суде 29 апреля с.г. Полная аудиозапись обнаруживается по ссылке. (Сразу скажу, что после этого состоялось только одно недолгое судебное заседание, на котором допрос Ганеева был продолжен; об этом в следующих публикациях.) Прошу прощения, что текст такой длинный, но он базовый для всех предъявленных обвинений.

…В конце 1990-х годов один бывший директор крупного советского завода, разваленного в форме «открытого акционерного общества», рассуждал в разговоре со мной, что такое данные следствия или, говоря шире, компрометирующие материалы вообще. Если, рассуждал директор, взять какую-то отдельную часть общей картины событий, переставить внутри её некоторые детали, что-то преподнести выпукло, что-то скрыть, не заметить, и ещё где-то легонько приврать, а потом указать на этот фрагмент, как на главное в общей картине, то вот он уже и готовый компромат, а если понадобится, тогда и уголовное дело…

Ещё в то время я был с этим рассуждением о «неполной картине», «подменах» и «трактовках» – совершенно согласен, поскольку видел много чего подобного и лично участвовал. Более того, настоящее правосудие я пониманию исключительно в том смысле, что оно обязано видеть всю полноту картины событий, а не какие-то фрагменты свидетельских показаний «бывших членов преступного сообщества», которые пытаются согласовать с формулировками статей уголовного кодекса. (Главная беда нынешнего положения дел в России состоит в том, что правящая власть, общественная «элита» и «оппозиция» во всём и везде пытаются навязывать народу фрагменты полу-правды, составляющей «выбранные места» из общей картины в пользу тех или иных корыстных, групповых политических интересов… В итоге это, разумеется кончится либо полнотой правды, необходимой для осмысленных государственных действий, либо новым этапом «перестроечного» хищничества и государственного самоубийства.)

В нашем конкретном случае сильно преувеличенную роль «ОПС Трунова» (на деле, одной из новосибирских ОПГ – в целом ряду себе подобных) следствие и прокуратура нарочито помещают вообще в центр новосибирской политико-экономической жизни 1990-х и «нулевых» годов. Затем пересечения «ОПС Трунова» с семьёй Солодкиных, имевшие фрагментарный характер, они нарочито перемещают в самый центр «картины» деятельности ОПГ, что и задаёт тон всему нынешнему уголовному процессу.Это двукратное нарушение пропорций событий, которые реально происходили в жизни Новосибирска, могут быть действительно незаметны для неискушённого или совсем равнодушного зрителя (таких-то полно)… Вернитесь к этому абзацу, когда (и если) дочитаете до конца материал Ганеева – Морковиной.

«Преступное сообщество Хасана Ганеева» — название очень даже корректное. «ОПС Трунова» — это словосочетание, которое применяет в нашем деле следствие и гособвинение, чтобы загнать некую сложную реальность в юридическое стойло УК РФ с наиболее тяжёлыми последствиями для обвиняемых. Практически все «члены ОПС Трунова», допрошенные в суде в качестве свидетелей и потерпевших, применяют более привычное для них слово «группировка» (т.е. юридически — ОПГ), и только под влиянием прокуратуры произносят «сообщество». Кроме Хасана Ганеева. Он изначально усвоил разницу в терминах и единственный из всех «членов» постоянно характеризует свою преступную деятельность как участие в «преступном сообществе». Что ж, если это для него корректно, пусть так для него и будет.

«Глазами прокурора Марины Морковиной» – тоже совершенно корректное определение.Следуя логике обвинительного заключения и той картине «ОПС Трунова», которая была нарисована за предыдущие четыре года, Марина Евгеньевна является законным соавтором публикуемых здесь материалов.

Текст допроса Хасана Ганеева публикуется почти полностью, чтобы у читателя была возможность составить непредвзятое впечатление, с сохранением особенностей речевой манеры Ганеева. Единственное, мне пришлось во многих местах расставить правильные падежи, чтобы излишне не затемнять смысл сказанного, убрать кое-где бессвязные обороты и дважды повторенные фразы.

Там, где Ганеев называет имена и фамилии людей, известных широко или не очень, я пока считаю не нужным давать никаких справок и комментариев по персонам и обстоятельствам, поскольку иначе весь текст Ганеева — Морковиной погрязнет в диком количестве примечаний, в которых оказалось бы к тому же немало субъективного. Там, где фамилии или клички звучат на записи не слишком разборчиво, я указываю на это в тексте.

Хотелось бы, чтобы некоторые читатели не принимали рассказ Ганеева слишком близко к сердцу. В дальнейшем, как я надеюсь, отдельные детали этой истории будут правдиво раскрыты, опровергнуты или уточнены.

Совсем давние времена

Прокурор Марина Морковина: — Когда и при каких обстоятельствах было создано организованное преступное сообщество под руководством Трунова?

Свидетель Хасан Ганеев: — Я вошёл в сообщество Трунова примерно в 1992-93 году. Туда нас привёл Горохов Андрей. Привёл он нас в клуб «Надежда», который находится в Ленинском районе. Там мы познакомились с Труновым Александром Александровичем. Там же мы познакомились с Елькиным Виктором, с Зеленцовым Александром (Сатой), с Корниенко Алексеем (Студент), также на тот момент были Ляка и Ермола, Ермолаев. Это были «старшие». После них были Горохов Андрей, Петрушкин, /неразборчиво/ Игорь, Марат Гарипов, Михаил Репин. Потом, получается, пошли мы, «молодые». Мы вместе пришли с Радченко Анатолием, Житником Андреем, с Лунёвым Марком. Там мы познакомились с Лобачёвым, с Закузенным. Закузенного мы знали до этого, но там более близко познакомились. Трунов подошёл и сказал: теперь вы «труновские», и на какой-то из встреч, где мы будем встречаться с другими группировками, чтобы мы назывались «ленинские — труновские».

В ОПС была чёткая иерархия. Были «старые», которых я перечислял, потом были Горох — среднее звено, потом «молодые», мы. В 94 году Горохов и Петрушкин ушли из ОПС Трунова, и мы стали более ближе общаться с Труновым, он нам стал давать как бы все основные дела под контролем на тот момент ОПС Трунова. В частности, меня поставили на Гусинобродский рынок, чтобы я там отвечал за сбор денег с предпринимателей… В ОПС Трунова входило примерно от 200 до 300 человек, начиная с 93-94 годов. Были такие, среднее звено, как Жужу(?) Коля, у него были свои «молодые», подконтрольные. Валера Шитин(?), у него тоже были свои подконтрольные молодые парни. Мастер Андрей, у него также были свои молодые.

Морковина: — Уточните, какие преступления совершали участники преступного сообщества в 90-е года и каким образом получали доходы?

Ганеев: — В 90-е года основные источники были Гусинобродский рынок, Центральный рынок, где были киоски кампании «Запсибторг». Поставили киоски, которые были подконтрольны пяти группировкам, в том числе и «труновской». На Гусинобродском рынке было то же самое — пять группировок, одна доля принадлежала «труновским». В 95-96 году в ОПС Трунова вошли Солодкин А.Н. и Солодкин А.А.

М.: — Каким образом это произошло?

Г.: — Трунова с Солодкиным Александром Наумовичем познакомил Клюев Валера, его друг, который приехал с Америки, который сказал, что вот человек, у него очень большие связи в администрации Новосибирска, и он им может помогать в решении административных вопросов. После чего Трунов сказал, что Солодкин А.Н. является «труновским». Также вместе с ним вошёл Солодкин А.А., о котором Трунов сказал также, что это наш человек, «труновский».

История рынков

М.: — Уточните, в решении каких административных вопросов на тот момент нуждалось преступное сообщество под руководством Трунова?

Г.: — В 97 году, после того, как «Запсибторг» убрали с прилегающей территории к Центральному рынку, объявился тендер на то, что кто выиграет тендер, тот построит на этой земле два павильона и стоянку посреди них. Тогда мы обратились, «труновские» обратились к Солодкину А.Н., который за взятку в 20 тысяч долларов выиграл этот тендер для нашей компании, где мы впоследствии разместили два павильона площадью 400 и 200 кв.м., и посредине была автостоянка… Потом он помогал решать вопросы, связанные с барахолкой. В 97 или 96 году мэрия объявила, что будут сдаваться места на МУП «Вещевой рынок» через аукционы.

М.: — Места какие?

Г.: — Места, где торгуют предприниматели, с которых мы собирали «крышевые» деньги. То есть администрация рынка продавала официально эти места предпринимателям за тысячу двести рублей, а мы уже сверху, так как они не могли в администрации купить эти места без нас, потому что всё было под контролем, мы перепродавали им гораздо дороже.

М.: — Во сколько раз?

Г.: — Если официально стоило 200 долларов, то мы могли продать место там до двух тысяч долларов в месяц. И мэрия города Новосибирска хотела убрать нас, как посредников, хотела сама напрямую получать эту прибыль. При этом она хотела устроить аукцион. Мы через Александра Наумовича договорились, что он в мэрии все решит вопросы, чтобы этот аукцион состоялся «липово», а мы в свою очередь сделаем так, что туда ни один из предпринимателей не придёт, ни одно такое место через аукцион не будет продано. Тем самым будет понятно, что это невозможно… Со временем Александр Наумович стал получать долю с вещевого рынка, это в виде на его охрану 92 тысячи и живыми деньгами 100 тысяч в месяц.

М.: — Уточните сразу, в доходах преступного сообщества от продажи торговых мест на Гусинобродском вещевом рынке?

Г.: — Ежемесячно?

М.: — Да.

Г.: — Рынок был поделён на две части в плане нашей доли, кто собирал деньги. С одной стороны собирал я, с другой стороны Мастер Андрей. Я передавал деньги Трунову. В 2008 году (видимо, оговорка, правильно — «в 1998 году» — примеч. автора), до кризиса, примерно их доля составляла 100 тысяч долларов.

М.: — «Их», это чья?

Г.: — Трунова, «старых», это Корниенко Алексей, Витя Елькин, Зеленцов и Трунов сам. А вторая половина, также 100 тысяч долларов, была у нас, «молодых»: я, Радченко, Закузенный, братья Останины, Лобачёв, Боженко, Чередников, девять человек в общем.

М.: — Доля Солодкина Александра Александровича?

Г.: — Доля Солодкина Александра Алексан… Наумовича была выражена, вот, 100 тысяч рублей и 92 тысячи на охрану.

М.:—Александра Александровича?

Г.: — Александр Александрович стал получать деньги с барахолки чуть попозже, в 99 году, даже чуть попозже, в 2000-х годах. На той «земле», где я…

М.: — До 2000-го он не получал никакого дохода?

Г.: — Да, только Александр Наумович.

М.: — А позже с какого года стал получать доходы?

Г.: — С 2001 года Солодкин А.А. стал получать.

М.: — Какова его доля ежемесячно?

Г.: — С 2000 по 2004 год вещевым рынком занимался Лобачёв Александр. С его слов я примерно знаю, что где-то в районе там, определённый процент, в районе 100 тысяч рублей в месяц.

М.: — Это только с Гусинобродского рынка?

Г.: — Это только с Гусинобродского рынка.

М.: — После 2004 года Солодкин А.А. получал доходы?

Г.: — Ну, он получал в 2000 году доход с Центрального рынка. Также Александр Наумович получал деньги с «Праздничного зала» и с компании «Сибмегаполис».

М.: — Тогда подробнее, что касается Центрального рынка. Первое, это, почему преступное сообщество получало доходы на Центральном рынке? Какая схема была получения?

Г.: — В 99 году, примерно, Беляков Игорь сказал, что можно поставить своего директора на Центральном рынке.

М.: — Кто такой Беляков Игорь?

Г.: — Он на тот момент был э-э… заместителем Терехова в мэрии города Новосибирска. Терехов был главой по недвижимости, насколько я помню, а Беляков был его заместителем. Через него, Солодкин А.А. лично мне сказал, что можно поставить, мне и Радченко сказал, что можно поставить директором рынка нашего человека.

М.: — Для каких целей?

Г.: — Для того, чтобы получать незаконный доход с Центрального рынка, так сказать, «крышевые».

М.: — Угу.

Г.: — Вот… Он решил вопрос через Александра Александровича и…

М.: — Не торопитесь. Уточните, что значит «крышевые», что это такое? Каким образом?

Г.: — С предпринимателей, которые работают на Центральном рынке, в случае того, когда наш человек станет директором, мы под угрозой того, что мы вас отсюда выгоним, торгующих, обязаны нам платить деньги. Иначе он здесь работать не сможет.

М.: — Сверх аренды?

Г.: — Сверх официальной аренды.

М.: — То, что вам предприниматели таким образом платили деньги, это как-то оформлялось?

Г.: — Нет, никак не оформлялось. Только в виде отчётов между собой. То есть мы знали, какой предприниматель с какого места сколько отдаёт, всё записывали, фиксировали, потом собирались, эти деньги все складывали и делили между собой. Сначала между участниками «труновской» группировки и «первомайской» группировки. Потом, после того как мы получали долю, «труновские», мы уже между себя делили её внутри, между «труновскими».

М.: —С одного торгового места сколько получало преступное сообщество?

Г.: — С мяса мы получали 1.200 рублей в месяц, там, с курицы, они забрали монополию, они нам просто платили 100 тысяч рублей в месяц, Овощи примерно также платили 1.200 рублей сверху. Фрукты тоже, ну, примерно, где-то от тысячи до полутора тысяч рублей с одного торгового места.

М.: — Я правильно вас понимаю, это 2000-й год?

Г.: — Да.

М.: — Ну и каким образом назначение директора состоялось?

Г.: — О назначении директора мы договорились через Солодкина А.А. и Солодкина А.Н. за взятку в пять миллионов рублей, которую мы отдали на предвыборную кампанию Городецкого. За эти деньги был решён вопрос, что наш человек Мехоношин будет директором Центрального рынка. Половину из этих денег отдали «труновские», половину «первомайские». Эти деньги я взял с «первомайских», с нас, «труновских», я собрал тоже, и эти деньги передал Солодкину Александру Александровичу.

М.: — Кто передавал, уточните?

Г.: — Я лично.

М.: — Солодкину?

Г.: — Я лично передавал… Первое, что мы сделали, когда Мехоношин стал директором, это мы поставили свою охрану на Центральный рынок, это /ЧОП/ «Георгий Победоносец». «Первомайские» поставили своего заместителя и главного бухгалтера. Мы спокойно взяли себе комнату там — я, Чередников Максим, были «первомайские» представители. Все торгующие это видели и понимали. Мы по одному человеку стали к себе приглашать на разговор, объясняли, что директор наш человек. Что если вы не будете платить нам деньги, то вас отсюда просто-напросто выгонят. Охранная компания наша, всё наше. Люди согласились и стали платить. Потому что когда директор был другой, мы не могли спокойно туда заходить и делать всё, что мы там хотим.

М.: — Кто отвечал за сбор денежных средств на Центральном рынке? От преступного сообщества?

Г.: — Первые 7-8 месяцев отвечали я и Чередников. Потом, после того, как я… Трунов меня убрал с Центрального рынка, за сбор денег стал отвечать Закузенный Сергей.

М.: — На Гусинобродском рынке кто отвечал за сбор денежных средств?

Г.: — Половину денег собирал Мастер Андрей, пример со 130 контейнеров, с остальных контейнеров, примерно 270, собирал деньги я.

Деньги и совещания

М.: — Назовите места хранения денежных средств преступного сообщества.

Г.: — Деньги, которые собирал я, хранились в основном у меня дома, на Советской, 56, квартира 70. Ещё они одно время хранились у тёти Радченко Анатолия, где-то примерно года полтора-два.

М.: — В офисе Солодкиных на Серебренниковской, 23 денежные средства преступного сообщества хранились? В какой период времени, можете указать?

Г.: — С 2004 по 2007 год. Потому что в 2007 году я вышел из сообщества, только могу сказать, что было до 2007 года.

М.: — Скажите, в здании спорткомплекса «Заря» по улице Колхидская, 8 денежные средства преступного сообщества хранились?

Г.: — Там денежные средства не хранились, насколько я знаю. Но там были постоянные встречи ОПС Трунова, в этом здании. Была оборудована комната, где стояли глушилки, чтобы не могли нас прослушать, чтобы сотовые телефоны гасились. Там мы и проводили совещания.

М.: — Ещё уточните такой момент: в банковских ячейках банка «Славянский» хранились денежные средства?

Г.: — Да, хранились.

М.: — В какой период времени?

Г.: — Где-то примерно это был 2005, 2006-й год.

М.: — Теперь уточните такой момент. Вы начали говорить про встречи и совещания участников преступного сообщества. Назовите места встреч.

Г.: — Места встреч, где собиралось ОПС Трунова, это было: школа № 27, стадион «Заря», дома у Трунова на площади у «монумента Славы», потом Серебренниковская, 23, это офис Солодкиных А.А. и А.Н., и на Октябрьской, 42, где был офис нас, «молодых труновских».

М.: — В каком составе, как правило, собирались участники и для чего? Цель сборов?

Г.: — Состав участников ОПС Трунова был, когда мы собирались, в основном из определённых людей, потому что никто другой туда попасть не мог, только могли попасть «труновские». В основном собирались Трунов, это «старые», Корниенко, Зеленцов, Елькин. Ну и «молодые», это я, Радченко, Закузенный, Лобачёв, Боженко, братья Останины. Очень часто на этих встречах присутствовал Солодкин Александр Александрович. На Серебренниковской, 23, там были встречи, где присутствовали Александр Наумович, Трунов А.А., я, Радченко, Чередников, Солодкин Александр… Также они могли присутствовать, Солодкины, в квартире у Трунова, где тоже все собирались…

М.: — Участие в совещаниях было ли обязательным?

Г.: — Да, было обязательно, если касался вопрос. Например, Солодкиных, это связано, могло быть связано, с «Авангард-Авто», с «Премьер плюс», где был рынок спецтехники на улице Петухова… Было множество совещаний, где явка была обязательна.

Авторынок на Петухова

М.: — Уточните, что касается рынка «Авангард — Авто», как он был организован, каким образом участники преступного сообщества получили этот рынок, благодаря кому?

Г.: — В 2003 году Андреев Сергей, на тот момент работающий… работником мэрии, Солодкин Александр, Радченко и я поехали на улицу Петухова, где они показали, какую землю можно взять в аренду для организации там рынка для торговли автозапчастями. Мы посмотрели это место, дали согласие на это. Солодкин Александр сказал, что Сергей Андреев входит в состав комиссии, у нас не должно возникнуть каких-то больших проблем по получению этой земли.

М.: — В состав комиссии какой?

Г.: — Комиссия по резерву. В мэрии была резервная земля, этот кусок земли тоже входил в этот резерв, а Андреев входил в эту комиссию, которая решала, какой компании отдать эту резервную землю.

М.: — Солодкин на тот момент какую должность занимал?

Г.: — Он был, по-моему… председатель совета директоров клуба баскетбольного своего и вице-президент клуба «Локомотив». На тот момент. Это был 2003 год.

М.: — Александр Наумович или…

Г.: — Нет, Александр Александрович. Потому что мы ездили с ним. Посмотрели, и Солодкин А.А. сказал, что будет заниматься оформлением этой земли. В 2004 году, после убийства Марьясова, на следующий день Андреев Сергей подписал документы о… чтобы мы взяли эту землю в аренду, с условием того, что мы не будем платить год арендную плату. После того, как мы взяли в аренду эту землю, мы стали организовывать на ней рынок. Было принято решение, что нам надо вложиться туда примерно по два с половиной миллиона рублей и потом, если не будет хватать денег, что мы возьмём кредит в Муниципальном банке.

М.: — Два с половиной миллиона рублей кто должен был?..

Г.: — Солодкин Александр со своей группой. И два с половиной миллиона должны были вложить я, Чередников, Радченко, как «молодые», 25 процентов, и 25 процентов должны были вложить Трунов, Корниенко, Витя Елькин и Зеленцов.

М.: — Кто входил в подразделение Солодкина Александра Александровича?

Г.: — На тот момент туда входил Яковлев Игорь, Андреев Сергей, Кузнецов Дима, Бляхер Лев и Васильев Юра. И — вот это их 50 процентов, которые вкладывали туда деньги. 50 процентов вложила, получается, другая часть «труновской» группировки. Мы начали осваивать землю. Потом с одним из директоров случилось несчастье и он отказался работать, и поставили туда Румянцева Анатолия Александровича директором. От Солодкиной группы контролировал Яковлев Игорь, который сейчас глава Октябрьского района, а от нас Трунов поставил меня. Мы начали освоение этой земли. Взяли кредит — 15 миллионов рублей в Муниципальном банке, с Жёновым договаривался Солодкин А.А., чтобы нам выдали кредит без обеспечения. После того, как мы построили часть рынка, мы стали договариваться с… со «СПАС-Славяне 001» о том, что мы не будем торговать запчастями — (за это) они не будут торговать грузовыми автомобилями. Но они будут иметь с нашего рынка 50 процентов, а мы будем иметь 50 процентов от дохода их, запчастями. В процессе договорённость была соблюдена, мы стали получать примерно в районе трёх миллионов со «СПАС-Славяне», а им отдавали 350 тысяч рублей. С этих трёх миллионов, Солодкин А.А. сказал, что нам нужно платить людям, которые нам помогали в получении этой земли. Это — Андреев Андрей, который вот сидит, подсудимый, и Гришунин Игорь Фёдорович. И также надо платить в мэрию города Новосибирска заместителю мэра Воронову. С этих денег, вот, с авторынка, выделялись 400 тысяч на сотрудников милиции и в мэрию города Новосибирска.

М.: — Ну, поскольку вы стали говорить об Андрееве, поясните, когда он стал участником сообщества?

Г.: — Познакомили меня с ним, Солодкин познакомил и Гришунин Игорь, в 2003 году. С 2004 года он стал получать деньги от ОПС Трунова, вот с этого момента он и стал членом ОПС Трунова.

М.: — За что Андреев деньги получал? Как участник преступного сообщества?

Г.: — Как участник сообщества, он получал деньги за то, что он был сотрудник милиции, высокопоставленный, и… выполнял действия… в пользу ОПС Трунова. Он помогал нам, когда посадили Радченко Анатолия Леонидовича, также он собирал нам информацию о… слежке за ОПС Трунова со стороны ОРБ.

М.: — Уточните такой момент. Солодкин А.А. какую сумму получал от деятельности автомобильного рынка?

Г.: — Они получали 50 процентов, где-то в районе полтора миллиона в месяц.

М.: — «Они» — это кто, уточните?

Г.: — Они, это Солодкин А.А., Яковлев Игорь, Солодкин Юра, Кузнецов Дима, Васильев Юра и Бляхер Лев.

«Подразделения» армии Трунова

М.: — Теперь такой вопрос. Уточните, какие подразделения существовали в преступном сообществе? Кроме деления на «старых» и «молодых», о которых вы рассказали.

Г.: — В преступном сообществе также было около 10-12 ячеек, у Трунова, которые собирались на спортивных мероприятиях, организованных Труновым в честь своего дня рождения. Там были, примерно, группировки такие: /неразборчиво/ Робертович, куда входило примерно 20-30 человек, потом Хвостов…

М.: — Чем они занимались?

Г.: — Они занимались также, как и «труновские», вымогательствами, разбоями, поддержанием имиджа Трунова: если кто-то что-то сделал не так — давали отпор.

М.: — Угу. Ещё какие подразделения?

Г.: — Хвостов, это… он подчинялся Трунову /неразборчиво/. Они в основном были такие… разбойники. Когда совершали… на убийство Зайцева на «Чкаловце», куда выезжали все «труновские», потом около «Щуки» у них был инцидент, где также погиб человек. Потом они выезжали на кафе «Табриз», которое находится на улице Станционной. Вот…

М.: — Там что произошло?

Г.: — Там произошло тоже убийство человека и сильное избиение лиц кавказской национальности прям в кафе… Там такая вот ситуация произошла… Потом был Валера Шитин(?), у него тоже было в подчинении где-то 15-20 человек… Был Носырь (?), который тоже был такой… у него была группировка такая, более воинственная, у которой происходил конфликт с «первомайскими». Один из конфликтов у него произошёл с Иванёнком, с лидером «ОПС первомайские», мы ездили за него решать вопросы, я и Радченко, нас попросил Трунов, чтобы мы поехали к Иванёнку и договорились, чтобы отдали машину, у Носыря(?) тогда забрали, и замять этот конфликт… Потом был там Репин Михаил, был Калионов (?) Виталя, у которого были тоже свои «молодые».

М.: — Поясните, было ли подразделение, которое занималось прослушиванием телефонных переговоров в интересах преступного сообщества?

Г.: — Да, было подразделение, которое занималось прослушкой, которое создал Радченко…

М.: — Когда было создано?

Г.: — Оно было создано в 95-96 году, это было с согласия Трунова сделано. В это подразделение вошёл Криковцов, его привёл в преступное сообщество Радченко А.Л., и Паша Аксёненко, которого привёл я, это мой одноклассник.

М.: — Скажите, а Криковцов знал Солодкина А.Н.?

Г.: — Да, конечно, знал. Он был работником мэрии, я уверен, что он знал его.

М.: — А.Н.Солодкин помог Криковцову стать участником преступного сообщества?

Г.: — Да, помог… (Шум стороны защиты, реплика «ваша честь, наводящий вопрос!») В мэрии города Новосибирска один из знакомых Александра Наумовича попросил устроить Криковцова к нам на работу. Толя взял его на работу, узнал, что он бывший сотрудник ФСБ, что очень хорошо разбирается с электроникой, и /он/ стал работать у нас.

М.: — Скажите, оборудование закупалось специальное?

Г.: — Да, закупалось оборудование для прослушивания сотовых телефонов, для установки «жучков», как проводных, так и беспроводных. Это оборудование применялось в пользу «труновского» ОПС и, в частности, для Солодкина А.Н.

М.: — А в каких целях для Солодкина А.Н. применялось?

Г.: — Для Солодкина А.Н. прослушивался Фрунзик Хачатрян и прослушивался в предвыборной кампании оппонент Толоконского, я сейчас фамилию не могу вспомнить… Для того, чтобы было более качественное прослушивание, у этого оппонента в «Запсибзолоте» был предвыборный штаб, а на тот момент совладельцем «Запсибзолота» был Боженко Андрей. Через него взяли комнату, чуть выше предвыборного штаба, и поставили туда прослушивающие устройства. Каждый день велась запись, и эти кассеты передавались Солодкину А.Н. Для того, чтобы он передавал в штаб Толоконскому, Беспаликову, чтобы они знали, что их оппонент делает.

М.: — Скажите, когда было создано охранное подразделение преступного сообщества Трунова?

Г.: — Охранное подразделение в сообществе было создано примерно в 96-97 году, на это охранное предприятие деньги выделялись в районе 30 тысяч долларов. (Адвокат Михаил Книжин выражает возмущение «наводящими вопросами» гособвинителя.Судья Лариса Чуб требует прекратить пререкаться.)

М.: — Кто возглавил охранное подразделение преступного сообщества и чем оно занималось?

Г.: — Возглавил Радченко А.Л. Оно занималось охраной наших объектов и охраной Трунова А.А. и Солодкина А.Н., когда было создано в начале.

М.: — Какая необходимость была в охране Трунова и Солодкина А.Н.?

Г.: — В связи с тем, что их могли убрать, убить конкурирующие на тот момент ОПС в городе Новосибирске — «первомайские», «ленинские», «кувалдинские», «сыровские». На тот момент было большое количество заказных убийств; также у нас было свой подразделение, которое занималось убийствами, туда входили Комарницкий, Буоль, Ганеев Ринат, Зайцев Виталий, Иванов…

М.: — А возглавлял кто это подразделение?

Г.: — Возглавлял Радченко А.Л. На это подразделение я ежемесячно отдавал Радченко 30 тысяч рублей.

М.: — Из каких средств?

Г.: — Средств, собранных ОПС Трунова с вещевого рынка «Гусинобродский».

М.: — Для чего выделялись эти деньги?

Г.: — Эти деньги выделялись как зарплата людям, которые входили в группу киллеров. В функции этой группы входило убийство людей, неугодных ОПС Трунова, которые мешали нашей спокойной на тот момент жизни. Всех неугодных людей, которые мешали «труновской» группировке, убивали.

М.: — Скажите, когда были созданы охранные предприятия, подконтрольные преступному сообществу? Легальные?

Г.: — Легальные были созданы именно с этой целью… чтобы у члена ОПС Трунова было оружие при себе, официальное. Так же у меня было оружие официальное при себе, пистолет Ма… «Иж»… в общем, пистолет.

М.: — Уточните, каким образом оформлялось выданное оружие в ОПС Трунова? Вы кем числились в этом охранном предприятии?

Г.: — Отдавалась ксерокопия паспорта… Меня оформили охранником. И когда они проходили ряд каких-то процессуальных вещей, там, две-три недели, мне выдали оружие. Так же и всем.

М.: — Кто ещё из членов преступного сообщества, как и вы, оформил оружие?

Г.: — Чередников, охрана Трунова, Шевцов, Решетников, Юпинжан, Егоров Паша, также охрана Солодкина А.Н.

М.: — Скажите, Солодкина А.А. охраняли?

Г.: — Охраняли. Но это уже было в 2004-2005 году, да.

М.: — Какая необходимость была?

Г.: — Необходимость была связана с тем, что его могут убить, и нас, как членов ОПС Трунова, ослабят. И в связи с тем, что как человек, который занимается связями с правоохранительными органами, с администрацией города Новосибирска, он, как полноценный член ОПС Трунова, мы и не могли допустить, чтобы его убили. В случае его убийства нам необходимо было найти, кто это сделал, и то же самое убить.

М.: — Скажите, за счёт каких средств оплачивалась охрана Солодкиных А.Н. и А.А.?

Г.: — Александра Наумовича оплачивалась из средств вещевого рынка, которые я собирал, я передавал эти деньги на охрану, 92 тысячи. Александр Александрович охранялся на средства своего подразделения ОПС Трунова.

М.: — А что это значит — «своего подразделения»?

Г.: — Это значит, что деньги на его охрану выделялись из денег Бляхера, Солодкина А.А., Солодкина Юры, Васильева, Кузнецова, которые входили в его ячейку.

М.: — Скажите, каким образом Солодкин А.А. стал занимать должность в мэрии города Новосибирска? Когда он стал работать?

Г.: — На тот момент я уже вышел из ОПС Трунова, это был 2008 год.

М.: — А до 2008 года?

Г.: — До 2008 года он был депутатом городского Совета. На предвыборную кампанию СолодкинаТрунов выделил полтора миллиона рублей.

М.: — Когда он стал депутатом?

Г.: — В 2005 году. Я лично передал ему полтора миллиона рублей, согласовав при этом с Труновым, Елькиным, Корниенко… на тот момент не было, он уже был убит, с Зеленцовым, с Радченко, с Чередниковым, с Останиными братьями. По согласованию выделили на выборы Солодкина А.А. полтора миллиона рублей.

М.: — Можете пояснить, какие вопросы для преступного сообщества решал Солодкин А.А., будучи депутатом городского Совета?

Г.: —Он решил вопрос МУП «Ритуальные услуги». Туда мы вложили миллион двести: 400 тысяч вложил Солодкин, 400 тысяч вложил Трунов, 400 тысяч вложили мы, «молодые». Оттуда мы получали прибыль, где-то примерно миллион в месяц, сначала было 600-700-800 тысяч, потом дошло до миллиона. Это будучи в должности уже депутата в ОПС Трунова он такой бизнес, такую тему принёс.

«Центр Систем»

Г.: — ООО «Центр Систем» было создано в 2006 году по договорённости между мной, Солодкиным Александром, Солодкиным Юрой о том, что мы поставим уличные аппараты по приёму сотовых платежей. Константин Юпинжан пришёл ко мне и говорит: «Хасан, есть такая тема очень перспективная». Я говорю: «Нам надо обратиться к Солодкину, чтобы нам спокойно все главы района подписали, /чтобы/ мы захватили весь город по приёму сотовых платежей по уличным аппаратам». Юпинжан со мной согласился, я пришёл к Юре, рассказал всё это, он говорит: «Хорошо». Потом мы встретились с Солодкиным А.А., обсудили, открыли эту компанию, стали оформлять документы. Солодкин Юра сказал, что он обратился к отцу, Александру Наумовичу, который обзвонил всех глав районов города Новосибирска, нам везде очень быстро подписали документы по аренде земли, установке павильонов по приёму сотовых платежей. Мы скинулись: два с половиной миллиона отдал я, два с половиной миллиона отдал Солодкин Юра. Закупили 25 аппаратов, стали расставлять их. В течение 2007-2008 годов эта компания развивалась, прибыли я оттуда не забирал, потому что мы все эти деньги отдавали в развитие.

После того, как я вышел из ОПС Трунова, ко мне в Москву приехали Останин Олег и /неразборчиво/ мой брат Ганеев. Останин мне дал документы, сказал: «Подпиши, что ты выходишь из состава учредителей». На что я ему ответил, что я буду только продавать эту компанию. Мы договорились о том, что мне выплатят за неё пять миллионов рублей, за долю мою в «Центр Систем» 50 процентов. Деньги он мне не выплатил, из учредителей меня из этой компании убрали путём подделки договора купли-продажи. Тем самым лишили меня возможности заработать пять миллионов рублей, в отношении меня совершили преступление по статье 159-й, мошенничество.

М.: — Скажите, где располагался офис «Центр Систем»? Где хранилась вся документация?

Г.: — Сначала она была на Орджоникидзе, 40, по-моему, потом, после того, как меня выкинули из состава учредителей, хранилась на Серебренниковской, 23.

М.: — Угу… Уточните такой момент. Когда вы обратились в правоохранительные органы с заявлением о совершении против вас преступления, мошенничества?

Г.: — Я обратился в милицию, в Центральное РОВД, где приняли моё заявление, возбудили уголовное дело. Насколько я помню, это был февраль 2009 года… Юпинжан Константин осенью 2008 года ездил в офис к Солодкину А.А., где ему показали документы, что он не является директором, а я не являюсь учредителем.

М.: — Что вам известно о производстве обыска в офисе на Серебренниковской, 23?

Г.: — Мне известно со слов следователя, что когда они приехали, их не пустили в офис.

М.: — «Их», это кого?

Г.: — Следователя и оперативных работников, которые должны были проводить обыск. Их туда не пустили, воспрепятствовали.

М.: — Кто?

Г.: — Солодкин А.А. и его охранное подразделение.

М.: — Но охранное подразделение какое было на Серебренниковской, 23, вам известно?

Г.: — Я сейчас точно не помню. Потому что я уже тогда не был членом ОПС Трунова.

«Сила и честь»

М.: — Уточните ещё такой момент. Каким образом можно было стать участником преступного сообщества? И как можно было выйти из него?

Г.: — Членом ОПС Трунова можно было стать только в случае того, если кто-то из членов ОПС Трунова мог уже про тебя на тот момент гарантировать, что это вот нормальный парень. Либо сам Трунов говорил, что вот этот человек — член ОПС Трунова, может себя называть «труновским». В случае какого-то конфликта, либо неприязненного к нему отношения, обязательно нужно за него вступиться и отомстить.

М.: — Правила поведения, которые существовали в преступном сообществе?

Г.: — Правила… Не торговать наркотиками, женщинами, оружием, всегда приходить на помощь друг другу, со «стрелок» не убегать.

М.: — Что касается мести за вред, причинённый жизни, здоровью участников преступного сообщества, их имуществу?

Г.: — Обязательное правило: отомстить, причём надо нанести гораздо больше урон, чем нам нанесли, в два раза сильней.

М.: — Скажите, это правило применялось в отношении Солодкина А.А.? При каких обстоятельствах, можете рассказать?

Г.: — Это связано с поджогом автомобилей Хачатряна. Осенью 2003 года…

М.: — Нет, до поджогов, что касается избиения охранника. (Адвокат Александр Петров: «Ваша честь, возражаю, наводящий вопрос». Чуб просит Морковину уточнить вопрос.) Каким образом применялось правило?

Г.: — Применялось усиленное мщение. Так же, как в селе Бибиха, когда охранника Александра Наумовича ночью избили. Солодкин А.А. сообщил об этом мне и Радченко и попросил, чтобы мы срочно выехали, поймали этих злодеев и сильно наказали. Мы собрались, нас было где-то в районе десяти машин, может быть, чуть меньше, выехали в село Бибиха… Мы приехали туда, увидели, что охранник Александра Наумовича сильно избит, видно было, что его хорошо били ночью. Мы стали их искать, по дороге встретили какую-то «Ниву», арестовали этих людей, в моём понимании арестовали, что мы их посадили в багажник, забрали у них «Ниву», порасспрашивали их, они нам ответили, и мы поняли, что скорее всего это не они. Но они нам показали, где может находиться эта дача. Мы приехали туда. Я на саму дачу попал одним из последних, потому что на улице какой-то парень начал со мной драться. Когда я уже заходил в ограду, там стояли два джипа, их били битами, разбивали стёкла, отрывали там окна. Кто-то мне сказал: «Хасан, по-моему, это нашего предпринимателя с барахолки машины, Валеры». Я вошёл вовнутрь, увидел, что Солодкин пинает Валеру…

М.: — Солодкин какой?

Г.: — Александр Александрович. Избивает этих наших предпринимателей. Я попросил, чтобы все остановились, потому что это знакомые нам люди… Ну, сам факт того, что мы отомстили, был выполнен. Потом я Валере сказал, чтобы он не писал заявление, иначе я его уберу с барахолки, он не сможет торговать.

М.: — Период времени уточните, когда это было?

Г.: — В середине 90-х годов, 97 или 98-й.

М.: — Каким образом можно было выйти из состава преступного сообщества?

Г.: — Выйти было почти нельзя. В случае ухода у тебя забирали весь бизнес. Ну, могли тебя очень сильно наказать. Физически. Когда я выходил из ОПС Трунова, меня Трунов избил клюшкой и сказал, что я должен ему три миллиона рублей.

М.: — Уточните ещё такой момент. Роль Трунова в отношениях с Солодкиными в рамках преступного сообщества?

Г.: — Роль Трунова — безоговорочный лидер, никто никогда не мог пререкаться с ним. Какое бы приказание он не выдал, любой член ОПС Трунова обязан был его выполнить. Отношения между Александром Наумовичем и Труновым были очень близкие. Что Александр Наумович выполнял любую просьбу Трунова, что Трунов выполнял любую просьбу Александра Наумовича. Так же было и с Солодкиным А.А.

М.: — Что касается просьбы о совершении преступлений?

Г.: — Выполнялись. Все выполнялись. Любая просьба выполнялась… Ваша честь, можно обратиться?.. Можно перенести допрос на другой день в связи с моей усталостью?

Судья Лариса Чуб завершает заседание.

Продолжение следует.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ