«Отныне технологии определяют бизнес-модель предприятия»

Несмотря на то что продукция IBM известна широкой общественности по одноименным персональным компьютерам, на сегодняшний день корпорация представляет свои решения в совершенно разных сегментах ИТ-рынка. О том, каким образом технологии меняют бизнес-модели компаний, как чувствует себя IBM в Сибири и какую долю в ее продажах занимает госсектор, корреспонденту «КС» АЛЕКСАНДРУ МЕСАРКИШВИЛИ рассказал генеральный директор IBM Восточная Европа/Азия КИРИЛЛ КОРНИЛЬЕВ.

— Насколько приоритетна Россия для IBM и как она смотрится на фоне других регионов мира?

— IBM присутствует на рынке России и СНГ с 1974 года, представительство компании в России было открыто в 1991 году. В середине 2000 года началось формирование стратегии развития на растущих рынках. До этого такие рынки, как Германия и Россия, управлялись из одного структурного центра. Но это было не совсем корректно и создавало препятствия для эффективного развития, поскольку растущие и развитые рынки существенно отличаются в методах работы. Поэтому было принято решение о разделении зрелых рынков и рынков роста и было создано подразделение растущих рынков. Его штаб-квартира находится в Шанхае. Эти рынки занимают особую позицию в структуре доходов компании: если раньше на растущие рынки приходилось меньше 20%, то уже сейчас 22%, а к 2015 году мы ожидаем выхода на 30%.

Теперь обратимся к вопросу уровня информатизации страны. Всем понятно, что экономика должна расти. Если при этом ее население не увеличивается, то как выработать больше? Только путем повышения производительности труда. За счет чего? Автоматизации, так как других средств для этого нет. Роль ИТ в этом процессе определяющая. Приведем пример. Какова доля рынка ИТ в ВВП России? Чуть больше 1%. А в США — 4%. После этого подумайте: кто бы ни был у власти, что он будет делать, если не вкладывать в ИТ? Как иначе поступать, если нужно, чтобы экономика росла? Конечно, если цены на нефть будут такими же, то мы будем получать столько же, но ведь хочется больше. С этой точки зрения у нас есть большой потенциал. Кстати, есть индустрии, где потребление ИТ больше, чем в среднем по стране, — больше 1%. Часть из них при этом растет быстрее экономики в целом. Возьмем самые передовые отрасли по потреблению ИТ — это банки и телеком. За последние 10 лет без учета кризиса эти индустрии в среднем росли на 3,6% больше, чем ВНП. То есть существует эмпирическое доказательство того, что отрасли, где доля потребления ИТ больше, растут быстрее, чем другие отрасли.

— Как распределяется бизнес IBM между столицей и регионами? Как это соотношение будет меняться? Насколько весомая доля сейчас приходится на Сибирь?

— Есть маленькая ложь, большая ложь, и есть статистика. Последняя «врет» больше всего. Данные, выгруженные из информационных систем, ничего не дадут, объясню, почему. Предположим, мы сделали большой проект с Пенсионным фондом РФ — статистически это продажа из Москвы, но при этом проект охватывает все регионы. У нашей страны есть своя специфика — если мы возьмем первые 30 предприятий РФ, их оборот составит около $1,5 трлн в год. Если мы возьмем то же самое в Китае, то цифра будет на 10–15% больше. То есть в силу того, что рыночная экономика стала возникать недавно, «пирамида предприятий» у нас не та — есть большой «крупняк», мелких достаточно мало, и получается елочка вместо пирамиды. Необходимо делать выводы по инсталляционной базе и по адресам инсталляций, иначе все будет приходиться на Москву. Кроме того, хоть мы исторически имели «елочку», мы исправляемся, и все больше решений принимается в регионах. Несколько лет назад мы приняли решение о повышении присутствия в регионах и повышении инвестиций в развитие офисов и персонала. Проблема кадров — это отдельная большая проблема. Одно дело — нанять человека в мегаполисе, и совсем другое — в маленьком удаленном городе. Инфраструктура найма везде совершенно разная.

Однако мы не одни на этом рынке, есть другие уважаемые ИТ-компании. Поэтому ситуация меняется к лучшему. Крупные игроки приходят в регионы, чтобы развивать более сложные комплексные решения, и вместе с этим повышается уровень экспертизы на местном рынке.

— Удовлетворены ли вы результатами работы вашего сибирского подразделения?

— Безусловно, любое руководство всегда хочет от своих сотрудников большего. Но в целом могу сказать, что удовлетворен, так как они показывают хороший рост и динамику развития. Здесь я должен пояснить, что именно я вкладываю в понятие «удовлетворен». Все мы знаем, что такое плотность населения и насколько сильно она отличается по регионам России. Поэтому понимая, какой процент населения приходится на Сибирь и каковы при этом показатели продаж, я удовлетворен.

При этом потенциал для развития все еще очень серьезный. Одна из значимых зон роста — природные ресурсы, где присутствует потребность в системах для автоматизации процесса добычи. Мы стремимся к тому, чтобы наши офисы в регионах были носителями индустриальной экспертизы в различных отраслях, включая те же природные ресурсы.

Кроме того, вопрос роста бизнеса нужно смотреть в динамике. У нас есть четкое понимание, что впоследствии мы будем делать больше, чем сейчас. Я не хочу называть цифр и давать обещаний, так как придерживаюсь ситуационного поведения, но мы осуществим значительные инвестиции в Сибирь. На начальном этапе вхождения на региональный рынок, пока IBM как корпорация присутствует точечно, необходимо искать точки роста, цепляться за них и извлекать из них результат.

— Планируете ли вы расширять свой офис в Новосибирске и наращивать число офисов в Сибири?

— Конечно, а как же иначе? Вы посмотрите на площадь региона. Безусловно, количество офисов, а следовательно, и сотрудников будет увеличено.

— Довольны ли вы вашей партнерской сетью в Сибири?

— Безусловно, тот же федеральный «Техносерв» имеет тысячи сотрудников и лучше развит, чем некоторые региональные системные интеграторы. Именно поэтому сопоставление его с региональными интеграторами будет не вполне корректно. Если мы смотрим на партнерскую сеть Сибири в общем срезе по регионам, то тут я очень удовлетворен. Опять же, локальные игроки могут работать по схеме субконтракта по тем экспертизам, где они сильнее «федералов» или лучше знают реалии и потребности местного рынка. И конечно, не стоит забывать про Академгородок, который является уникальным ресурсом знаний, экспертного потенциала и новых проектных инициатив.

— Вашими партнерами в Сибири являются преимущественно федеральные или местные игроки?

— Как и у всех, примерно 50 на 50. Если, например, наши решения заказал Пенсионный фонд, главный офис которого расположен в Москве, то такие проекты, как правило, реализуют федеральные игроки. Если же говорить о проектах, инициированных регионами, то доминанта за локальными игроками, если они там есть.

— Есть ли у IBM интерес в открытии в Новосибирске R&D-центра?

— У нас пока есть такой центр в Москве, это Научно-технический центр IBM в «Сколково», отдельное юрлицо, в котором работает несколько сотен человек. В перспективе направление R&D-центров, безусловно, будет развиваться. Однако в этом вопросе мы зависим от международной стратегии развития таких центров. Дело в том, что лаборатории могут начать «почковаться», когда вы достигнете «критической массы» на рынке, то есть выдающихся результатов, которые позволят вам задуматься уже и об R&D. Но для этого нужны исследовательские проекты, которые в масштабе корпорации будут играть лидирующую роль, в противном случае обосновать необходимость в R&D сложно.

— Кроме поиска новых точек роста, какие еще задачи стоят перед сибирским офисом?

— Главная задача — безусловно, развитие бизнеса. Она включает в себя совокупность аспектов — прежде всего маркетинг в широком смысле слова, анализ ситуации на рынке с целью определения точек роста, планирование бизнес-кейсов, которые мы будем реализовывать для того, чтобы добиться роста. Конечно же, это наем и обучение персонала для реализации планов развития, увеличение продаж, наращивание локальной самостоятельности и «критической массы» локального офиса, способность его быть не только агентом тех индустриальных экспертиз, которые есть в Москве, но и самостоятельной единицей. Да, сейчас поддержка большинства региональных проектов осуществляется в Москве, но так будет не всегда. У меня есть пример офиса, который запускался так же, как и сибирский, а сейчас имеет свое собственное сервисное подразделение и экспертизу. Это санкт-петербургский филиал. Поэтому новосибирскому офису в каком-то смысле необходимо стать Питером.

— Есть ли у Сибири своя специфика в плане спроса на продукты и решения? Наблюдаются ли какие-либо «перекосы»? Компании каких отраслей чаще всего являются вашими клиентами в Сибири?

— Нет, каких-либо «перекосов» я не замечал. Тут вопрос в том, рассматриваем ли мы технологический аспект или индустриальный. Если говорить об индустриальном аспекте, то у каждого региона есть своя специфика, которая обусловлена тем, какая отрасль больше представлена и занимает больший удельный вес в экономике региона. В свою очередь от этого зависит, какого рода предприятия имеют центры принятия решений в рамках этого региона. То же и в технологическом аспекте. Так, региональные клиенты заказывают и системы видеонаблюдения на перспективу, и серверные на «сейчас». Каждый из подходов имеет под собой вполне логичные основания, ведь мы с вами сейчас как в Сибири, так и в целом по России находимся в процессе построения базовой инфраструктуры, на базе которой потом будут строиться новые решения — аналитика, мобильность, и т. д.

— В регионах вы ориентируетесь преимущественно на малый бизнес или на крупный?

— В основном на средний. Проникновение технологий в очень маленький бизнес в России пока не очень высокое. Киоскам, продающим какие-то товары, многого не надо, даже кассовых аппаратов. Но ситуация будет меняться. В регионах достаточно критической массы предприятий, имеющих центры принятия решений об инсталляциях не в столице, а на местах, будь то местные ритейлеры, местные предприятия добывающей промышленности, локальная энергетика, муниципальные образования. Это то, что объединяет все регионы. Все мы знаем, насколько активно центральной властью ставится вопрос об управлении регионами. Соответственно, региональные власти активно занимаются информатизацией госуправления. А что у них есть для управления? Понимает ли вообще человек, чем управляет? Какие активы у него есть? Что с ними происходит? Сегодня стоит серьезная задача построения электронного правительства, включая те же системы видеонаблюдения, поэтому необходимо помогать объединять эти системы и получать бизнес-результат, так как зачастую на практике встречается немножко упрощенный подход. Поставили камеры, а стало ли лучше? Этот большой пласт задач одинаков для всех регионов.

— Насколько активно проявляет интерес к вашим решениям госсектор? Каково соотношение между госзаказчиками и частными компаниями?

— Если рассматривать показатель в целом по отрасли, исключая крупные государственные компании («Газпром», Сбербанк), то соотношение составляет 1 к 5 или 1 к 4 в зависимости от региона.

— В конце прошлого года вы представили результаты глобального исследования, посвященного прогнозу развития технологий Tech Trends Report 2012. Согласно ему к 2015 году почти 70% организаций по всему миру увеличат инвестиции в мобильные технологии, а более половины повысят расходы на бизнес-аналитику. В свою очередь на растущих рынках (БРИКС), по мнению IBM, значительная часть инвестиций будет направлена в сферы бизнес-аналитики и социального бизнеса. Однако российский рынок по многим параметрам не достиг той степени зрелости, которая характерна для других рынков, не говоря уже о развитости регионов России. Насколько в связи с этим результаты исследования актуальны с учетом отечественных реалий?

— Не принижайте результаты. Конечно, есть своя специфика, и мы не исключение. Россия находится на более ранней стадии построения постиндустриального общества. Наверное, мы, скорее всего, в чем-то повторим статистические показатели рынка Европы или США, некоторые тенденции там будут проявляться более ярко, а у нас на более ранней фазе. Но это характерно для всех рынков, не только для России.

В ходе своего исследования мы предоставили данные не только в целом по миру, но и по рынкам роста. Есть нюансы, но их немного. Главный из них заключается в том, что в мире главным фактором, определяющим развитие компании, являются технологии. На рынках роста этот фактор занимает лишь второе место, а первым является макроэкономика, что, в общем-то, тоже понятно. Все в России от президента до дворника скажут, что нашей стране надо заниматься не только нефтью, однако реалии таковы, что цена на нефть сейчас определяет нашу жизнь в большей степени, чем все остальное. Рынки роста играют роль экспортных для зрелых рынков — неважно, речь идет о товарах или услугах. И если вдруг зрелый рынок «чихает», то стране становится плохо. Поэтому ей надо следить за этим и диверсифицировать риски.

Теперь технологии не являются средствами производства и инструментами по автоматизации бизнес-процессов. Все гораздо шире, отныне они определяют бизнес-модель предприятия. И это как раз то, что находится в компетенции руководителя предприятия.

Если бы экономика так росла, то, боюсь, о важности технологий речь бы не зашла, а этими вопросами занимался бы ИТ-директор. Все прекрасно понимают, что вряд ли в экономике будет наблюдаться бум — дай бог, чтобы она не упала. А предприятию хочется быть успешным. Делая то же самое при нерастущем рынке, вы в лучшем случае получите то же самое. Значит, надо что-то сделать по-другому, то есть как-то модифицировать бизнес-модель, чтобы получить лучший результат, и технологии могут в этом помочь. Мало какие технологии сейчас не содержат информационно-коммуникационных компонентов. Возьмем, например, автомобиль — треть его стоимости занимают программное оборудование и электроника. Существуют даже так называемые цифровые месторождения, где есть датчики, которые контролируют добычу. Мобильная связь по сути ничего не стоит, сенсоры тоже. Поэтому можно «снять» колоссальное количество данных, обработать их и получить новые инструменты для анализа и принятия правильных решений. В мобильном телефоне сейчас больше вычислительных мощностей, чем в компьютерных системах, пославших человека на Луну. В Японии по индикации динамики продаж лекарств прогнозируют эпидемии. Поэтому любой отрасли нужна качественная аналитика. По сути мы сейчас строим базовую инфраструктуру — будь то дорожная или инфотелекоммуникационная. Аналитика является «королем», если есть что анализировать. В консюмерском бизнесе это по сути уже есть, а в B2B проблема актуальна, и нужны источники информации.

На пути развития ИТ в России мы не будем проходить все этапы развитого рынка. Так, поскольку у жителей России есть мобильные телефоны, то нам не нужно форсированно развивать проводные сети. Однако при нашем уровне проникновения мобильной связи и ШПД в новом свете видятся возможности развития «облачных» систем.

На заметку

Чтобы провести презентацию, совершенно не обязательно покупать дорогостоящее оборудование для проведения презентаций. В Плазмаонлайн вам помогут подобрать необходимое оборудование, которое будет соответствовать именно вашей задаче, но главное вы сможете взять это оборудование в аренду.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ