Реальная власть — всегда тайная

Предстоящий год даст ответ на вопрос, кому достанется главная власть в стране. Россия на пороге федеральных выборов: парламентских и президентских. Политический бомонд в центре и регионах активно к ним готовится. На прошлой неделе гостями редакции «КС» стали московские эксперты, участвовавшие в работе форума «Форос-Сибирь»: доктор политических наук, доцент кафедры сравнительной политологии МГИМО ЕЛЕНА ПОНОМАРЕВА и директор Центра русских исследований Московского гуманитарного университета, руководитель Центра методологии и информации Института динамического консерватизма АНДРЕЙ ФУРСОВ. Разговор шел о предстоящих выборах и будущем Сибири, каким его видят московские эксперты.

— Впереди у нас выборы в Государственную думу РФ. Чего можно ждать от них?

Елена Пономарева: — В любой демократической стране выборы в парламент являются одной из пиковых точек политического процесса, который определяет правила игры, прежде всего законодательные. В России, где демократия только строится, нас в первую очередь интересует персональный состав парламента. Важнейшая проблема российской власти в том, что мы боремся за личность или против личности, а не за поддержание определенных правил игры. Иными словами, институционализация власти серьезно уступает ее персонализации. Это главный минус современной ситуации. Тем не менее в этом есть и плюсы. Дело в том, что персональный состав следующей Думы может быть чуть разнообразнее. Теперь добавлена возможность 5–6%-ного преодоления избирательного порога. Шанс невелик, но 1–2 кандидата от непарламентских партий могут пройти в Госдуму. Хочется верить, что в Думу пройдут авторитетные личности, выражающие интересы не представленных пока в парламенте социальных групп и способные использовать публичную политику, парламентскую трибуну для выработки жизненно важных для страны решений.

— Как вы относитесь к тому, что списки кандидатов в депутаты формируются в Москве? Например, в новосибирском списке депутатов Госдумы от «Единой России» три «варяга» и только два депутата из Новосибирской области.

Елена Пономарева: — Все последние годы выстраивалась вертикаль власти. Поэтому не стоит удивляться, что персональный состав представителей регионов в Думе определяется Москвой. Это делается для того, чтобы можно было оказывать влияние на процессы в регионе в соответствии с интересами Кремля. Именно поэтому депутатский корпус подбирается из людей, максимально лояльно относящихся к центру, готовых выполнять все его указания. Например, возьмем закон о полиции. Три фракции в Госдуме проголосовали против его принятия. Но разве это повлияло на итоги голосования? Фракция большинства — «ЕР» — спокойно провела закон. Если бы «ЕР» формировалась действительно из кандидатов от регионов, из реальных, а не формальных представителей населения российских городов, областей, республик, прекрасно знающих внутренние проблемы и призванных в большую политику для их решения, то и законы, принимаемые фракцией большинства, были бы иного качества. Кстати, в таком случае и оппозиционный прессинг был бы существенно снижен — то, к чему стремится любая «партия власти».

— Зависит ли состав депутатов от того, сильный или слабый губернатор возглавляет территорию, от которой они избираются?

Елена Пономарева: — Однозначно сказать нельзя. И потом, понятие «сильный» или «слабый» губернатор в нашей стране зависит не от групп влияния или бизнеса, стоящих за руководителем территории, как это принято во всем мире. В нашей ситуации важно, есть или нет у первого человека в регионе личный контакт с руководством страны. Одно из самых ярких тому подтверждений — пример с министром образования Андреем Фурсенко. Даже комитет Госдумы признал, что реформа образования провалилась. После введения ЕГЭ только уровень коррупции вырос в 2,5 раза, не говоря уже о катастрофической ситуации с уровнем знаний. Однако когда Дмитрию Медведеву говорили о серьезных проблемах в этой сфере, он отвечал, что-то вроде: «Он [Фурсенко] хороший человек, я его знаю».

— А кто первое лицо в стране?

Елена Пономарева: — По Конституции, безусловно, Дмитрий Анатольевич Медведев. Но учитывая современную специфику, которая, я думаю, продлится еще какое-то время, и с премьер-министром надо дружить.

— Будет ли борьба между губернаторами и федеральным центром за возможность поставить своих людей в думские списки?

Елена Пономарева: — Серьезной борьбы я пока не вижу. Давить на центр вряд ли кто-нибудь будет: себе дороже. А вот договариваться, убеждать, искать компромиссы, конечно, возможно. И даже нужно. Любой губернатор должен иметь свою команду. Иначе какой он руководитель?

Андрей Фурсов: — В ситуации «отсутствия борьбы» кроется определенная доля опасности для страны. Чем управляемее становятся отношения в верхушке, на уровне центра и регионального руководства, тем менее управляемой оказывается ситуация в стране. Будучи завязанными на центр, региональные власти не чувствуют того, что происходит в обществе. И в результате возникает разрыв. Региональная власть утрачивает позицию посредника, медиатора отношений между центром и населением, становится функцией центра. И это ведет к разбалансированию всей системы. Регионы как политическая единица исчезают. Есть только центр и его представитель. В качестве инструмента обратной связи остается только бунт.

Елена Пономарева: — Пока в определенной части политической элиты не сформируется отношение к этой стране как к своей, изменений ни в процессе формирования персонального состава власти, ни в процессе выработки правил игры не будет. Думаю, что в сложившейся ситуации продолжающийся экономический кризис может послужить стране. Кризис как способствует переформатированию элиты, так и создает возможности вырваться из неолиберальной глобализации, которая может окончательно «сожрать» Россию.

Андрей Фурсов: — Исторически Россия выскакивала из трудных ситуаций тогда, когда в мире или в Европе были кризисные ситуации. Сейчас мы тоже переживаем кризис, но именно глобальный кризис дает нам шанс выйти на новый уровень развития, сохранить себя как целое, как государство — не до нас будет мировой верхушке. Для этого нужно одно условие — наличие элиты с очень ясной целью. С адекватным видением современного мира. И, естественно, с отождествлением себя с национальными интересами.

— А откуда возьмется новая элита?

Андрей Фурсов: — Новую элиту можно еще назвать субъектом стратегического действия. Он всегда возникает из раскола правящей группы, когда ее часть из личных побуждений начинает отождествлять свои интересы с интересами национального государства.

— Что нужно, чтобы начался раскол верхушки?

Андрей Фурсов: — Мировой кризис и исчерпанность советского наследия.

— Выборы играют какую-то роль?

Андрей Фурсов: — Нет. «Мы сядем и договоримся», — сказал Путин. За руководством государства стоят группы не только внутри страны, но и далеко за ее пределами. Они находятся вне поля зрения, потому что это реальная власть. А реальная власть — всегда тайная власть.

Елена Пономарева: — Следуя исторической логике, можно утверждать, что конфликт между властными группами, как и между группами давления, благотворно скажется на развитии страны. Дело в том, что конфликт, который в определенной степени проявляется и в период избирательной кампании, может привести к иной конфигурации сил, интересов, стратегий, к вызреванию чего-то совершенно нового. Иными словами, это может означать начало нового этапа в истории России.

— Как вы оцениваете перспективы Сибири после выборов 2012 года?

Елена Пономарева: — Сегодня с подачи ряда СМИ активно обсуждается инициатива, которая якобы формируется в правительстве и администрации президента, о создания 20 агломераций на территории России. Это подразумевает ликвидацию всех неперспективных деревень, малых городов. Будет происходить экономическое выдавливание население в крупные города посредством повышения платы за ЖКХ, газ, закрытия школ и больниц и т. п.. Согласно этой инициативе в Сибири будет четыре агломерации: Новосибирская, Новокузнецкая, Красноярская и Иркутская. Несмотря на огромное число вопросов, порожденных этой идеей, включая политические, экономические, социально-культурные и, наконец, этические, у нее нашлись ярые сторонники. На мой взгляд, агломерации, по крайней мере, в том виде, как о них писала газета «Ведомости», это полный абсурд. Реализация этого проекта приведет к окончательной утрате Россией государственности, к обнищанию и вымиранию значительной части населения страны.

— Другое видение развития страны существует?

Елена Пономарева: — Пока есть здоровая часть общества, безусловно, существует. Причем, в проектах и сценариях желаемого и приемлемого будущего России нет недостатка. Это, как и официальные проекты, например, Концепция социально-экономического развития РФ до 2020 г., Стратегия национальной безопасности РФ, так и разработки различных научно-аналитических структур. Только почему-то тысячными тиражами в России печатаются книги Бжезинского, Фукуямы, Аттали и иже с ними, которые пророчат расчленение нашей страны, приватизацию сибирских ресурсов транснациональными корпорациями, создание Мирового правительства и т. п. Поэтому только ученые и аналитики с задачами разработки стратегии будущего не справятся. Лишь в тесном союзе с государственно ориентированными журналистами и бизнес-сообществом мы сможем не просто предложить некое видение развития страны, но и добиться реализации такого проекта, который соответствует нашим национальным интересам — построения в России современного, экономически развитого, правового государства. К тому же у нас есть для этого все необходимые ресурсы. Нужна только политическая воля.

Андрей Фурсов: — Если план создания агломераций будет реализован, для Сибири ничего хорошего не предвидится. Но в любом случае многие проблемы не могут быть решены внутри России. Они требует изменения положения России в мировом разделении труда. Прежде всего, создание жизнеспособной экономики, которая не будет сырьевым придатком Запада, принятие протекционистских мер для наших производителей и — отказ от вступления в ВТО. А это означает конфликт со значительной частью мировой верхушки. Так что за будущее России будет вестись серьезная борьба, и мы должны быть к ней готовы.