Виктор Толоконский: «Я работаю только на вход»

Отпуск экс-губернатора Красноярского края Виктора Толоконского, который вернулся в Новосибирск в середине осени, длился недолго – почти сразу его пригласили на работу и в региональное правительство, и в мэрию. Интриги не случилось: Виктор Толоконский предпочел свое первое место работы, где когда-то начинал свою политическую карьеру – городскую администрацию. Мэр Новосибирска Анатолий Локоть предложил ему должность, как заметил сам Виктор Толоконский, «не привязывающую его ни к какому забору» – советником мэра. Кому и что советует экс-губернатор Красноярского края, а также собирается ли помогать Анатолию Локтю в предстоящих выборах на пост губернатора Новосибирской области – в интервью «КС».

К новой работе советник мэра приступил с энтузиазмом. Как признался Виктор Толоконский, первые недели работы показывают его востребованность в новой должности – поначалу он старался назначать встречи день в день. Сейчас рабочий график расписан уже на неделю вперед. Для общения с «КС» ВИКТОР ТОЛОКОНСКИЙ уделил несколько часов своего рабочего дня:

– Виктор Александрович, почему вы решили работать в команде Анатолия Локтя, а не врио губернатора области Андрея Травникова?  

– Так сложилось, что с Анатолием Локтем я поддерживаю отношения давно и регулярно. Он приезжал ко мне в Красноярск, да и когда я бывал в Новосибирске, мы с ним тоже встречались. Причем обсуждали не только повседневные проблемы, но и  развитие города в целом.  Видимо, у Анатолия Евгеньевича существовала потребность – воспользоваться моим управленческим опытом, узнать, как решаются эти же проблемы в Красноярском крае. Для меня же любая востребованность, тем более родного города всегда дорога и приятна. Такого взаимодействия, кстати, не получилось с экс-губернатором Новосибирской области Владимиром Городецким, хотя я его лучше знаю, чем Локтя. Поэтому мой приход в мэрию вполне логичен и должен продемонстрировать, что я не служить пришел, а поддержать, помочь родному городу. Наконец, работа в мэрии, если хотите, – это психологическая ностальгия. Я здесь начинался, как публичный политик. К тому же я – почетный житель Новосибирска. Это же тоже к чему-то обязывает. Почему бы мне не послужить в чем-то родному городу?

– Какова реакция Кремля на ваше назначение? В любом случае Локоть – это «красный», а, значит, оппозиционный, федеральным властям мэр.

– В первую очередь Локоть – мэр, выбранный прямым голосованием полуторамиллионым Новосибирском. Я думаю, при этом выборе большую роль играли личностные качества Анатолия Евгеньевича, а не его партийная принадлежность. Выборы мэра в Новосибирске не носили резко политический характер. Я уверен, что многие избиратели, которые выбрали Локтя, не отнесут себя к сторонникам КПРФ. И потом мое решение было известно Москве – это позиция, которую я ни от кого не скрывал. До пожатия рук с мэром города я говорил об этом со многими людьми.

– Ваш приход в мэрию усиливает позиции в политическом рейтинге Анатолия Локтя, который вполне может принять участие в выборах губернатора Новосибирской области…

– Я бы с этим согласился, если бы мне заявили или хотя бы намекнули, что мэр собирается баллотироваться в губернаторы. Конечно, Локоть может быть таким кандидатом, ведь он публичный человек и всегда должен рассматриваться в выборной ситуации. Но, как мне кажется, подобного решения Анатолий Евгеньевич пока не принимал – оно очень сложное. В свое время я до последнего не хотел баллотироваться в губернаторы. Но ситуация так сложилась, что мне деваться было некуда. Если бы мне  протянули руку сотрудничества, уверили, что я нужен, как руководитель города, совершенно не очевидно, что я бы пошел на выборы. Уверен, что-то подобное сейчас есть и у Анатолия Евгеньевича. К тому же подобные решения не принимаются в одиночку – за ними, как минимум, стоит большая команда, в конце концов партия.

– Получается, что вы завязали с «большой политикой»?

– Личных политических планов у меня нет, но жизненный опыт подсказывает: «Никогда не говори «никогда».  Более того,  мне с каждым днем все больше доставляет удовольствие моя новая, близкая к абсолютной свободе работа. Если из Красноярска я приехал в растрепанных чувствах, то сейчас у меня более благостное настроение – я, наконец, могу читать газеты, смотреть телевизор и не реагировать на плохие новости из региона, который мне доверили.  Я могу съездить на хоккей, побыть больше с семьей, пообщаться с внуками, причем не через экран монитора.  В общем, с большим интересом осваиваю мало знакомую мне жизнь вне губернаторства, и мне она нравится. Но при этом я прекрасно понимаю, что человеку, который проработал 25 лет в публичной политике, в раз отказаться от всего очень трудно. Хотя со временем моя востребованность в политическом и публичном плане, скорее всего, будет уменьшаться.

– Вы не думали о работе в региональном заксобрании?

– Нет, пока не думал, хотя опять же – все может быть. В любой работе мне важна не столько статусность, сколько востребованность. Например, сразу после ухода с поста губернатора края у меня была возможность работать в Совете Федерации. Но я нашел целый ряд аргументов не делать этого – в первую очередь не готов пренебречь своими нравственными принципами.

– После ухода с поста губернатора из Красноярска вам часто звонят?

– Мне звонят люди, которые связаны со мной  по жизни. Так сложилось, что в Красноярске было больше рабочих связей, и я не хочу кого-то ставить в неловкое положение. Но буду очень рад, если кто-то позвонит или приедет.

– В мэрии за вами определен какой-то функционал? Какие вопросы вы курируете?

– Недавно я услышал, что мне почему-то отвели только инвестиционное направление, хотя на самом деле это не так.  Я занимаюсь вопросами развития города, в том числе и инвестиционными. Поэтому сейчас вижу свою задачу в том, чтобы не продвигать какие-то конкретные проекты, а показать, в чем преимущество Новосибирска в инвестиционном развитии. Я, например, не совсем понимаю, зачем ориентироваться на инвестиционные рейтинги, которые составляются для регионов. Очевидно, что в Красноярском крае, например, инвестиций существенно больше, чем в Новосибирской области – представьте, сколько необходимо только на поддержание огромного промышленного комплекса. У нас таких производств нет, поэтому,  если взять абсолютные цифры, то в Красноярском крае объем инвестиций в три раза выше. Но чисто по-житейски я в Новосибирске вижу немало изменений. Не берусь обещать, что смогу что-то кардинально изменить даже за год работы – управленческая система ведь очень инерционна, но, если мне удастся развернуть сознание хотя бы десяти человек, то это дорогого стоит. Я призываю обратить серьезное внимание всех руководителей, наделенных властью, к социально-экономическому развитию города и области, советую больше погружаться в управленческие, организационные механизмы, в общение с населением. Очень надеюсь, что мое участие в управленческой жизни Новосибирска, будет носить консолидирующий характер. Я пришел для того, чтобы помочь создать лучшие условия для родного города и региона. В моей жизни, характере и политической деятельности консолидация и сотрудничество были важнее конфронтации и борьбы. И уж тем более не готов к каким-то интригам и подковерной борьбе. Я открыт для всех и готов помогать тем, кто в этом нуждается. Кстати, очень принципиально для меня – не  навязывать свою позицию, я не хожу по кабинетам. Я работаю только на вход.

– Если уж мы коснулись инвестиционных вопросов, то по вашему мнению, должен ли быть четвертый мост через Обь, а если да, то где и кем построен?

– К таким проектам нужно подходить системно и комплексно. В моем понимании строительство моста в центральной части города требует проработки. По моим ощущениям городу нужны грамотные развязки – в районе площади Труда, на автовокзале, которые стоят пусть даже миллиард, но ведь не 25 миллиардов рублей. Наверно, в стратегии региона мост должен быть заложен, но прежде чем решать, где он должен быть, нужно сформировать четкую транспортную картину Новосибирска и подъездов к нему.

– Как вы считаете, почему большую часть проектов государственно-частного партнерства нельзя назвать удачными? Почему-то так получается, что они либо вовсе не реализуются, либо делаются, как иногда кажется, из последних сил.

– Просто нет опыта в их реализации, хотя базовый подход правильный.  Санкции сделали очень высокую стоимость денег. Но я всегда была сторонником того, что бюджет должен инвестировать в очень ограниченное количество сфер. Кстати, мост и дороги я всегда относил к бюджетным проектам. В других случаях инвестор должен быть частным, а бюджет должен гарантировать доходность. Я, например, хочу убедить мэрию в строительстве арендного жилья, где плата будет формироваться из трех источников – из средств самого молодого специалиста, организации и субъекта федерации. Это и есть ГЧП, причем здесь все очень легко считается. Главное – правильные исходные позиции.

– Каков ваш рабочий график встреч на ближайшее время?

– Ко мне приходит много людей – с одной стороны я этого не ожидал, но с другой этому рад. Сначала старался назначать встречи день в день – не загружен же был, а теперь, как настоящий бюрократ, расписываю график уже на неделю вперед, даже выходные стал прихватывать. В день у меня получается по десять-одиннадцать встреч. Многие посетители наивно полагают, что я какой-то завуалированный руководитель. Но нет: я советник, поэтому готов высказать свою точку зрения о проблеме, но лоббистской работой заниматься не настроен. Постоянно приходится напоминать, что я нахожусь в вольном, созерцательном состоянии.

– С региональной властью в новой для себя роли часто общаетесь?

– Я общаюсь с челнами правительства по разным вопросам, а вообще мы договорились с врио губернатора области о том, что я включусь в разработку стратегии развития Новосибирской области. Красноярский край уже такую стратегию разработал – три года моей деятельности там были связаны с ее формированием.  Я решил, что не буду прибегать к помощи извне – для меня эта работа была важна с точки зрения процесса, а не результата.  Нужно было активизировать стратегическое мышление подчиненных, и, достигнув этого,  мы легко перешли к проектному подходу, понимая, что нет таких стратегических задач, которые можно было бы построить в вертикальной структуре. Но сначала, на первом этапе мы столкнулись с парадоксальной ситуацией – чиновники высшего уровня очень плохо себе представляли картину будущего. Они жили в настоящем и прошлом – бюрократия в самом лучшем виде, когда она честна и ответственна, не ориентируется на будущее.  Я попросил членов правительства написать на двух листах их видение будущего и прослезился, когда получил ответы – это были проблемы прошлого. Подняться над обыденностью оказалось очень интересно и непросто, поэтому над стратегией работали все – и местные ученые, и члены правительства, и муниципалитеты. В итоге получился процесс обновления всей организации, переосмысливание управленческих целей и задач. Я уже говорил врио губернатора, что даже если этот документ отдать на разработку внешним структурам, то в любом случае в него должны быть включены и власть, и бизнес, и ученые, и деятели культуры – в общем, все те, кому жить в регионе. К тому же, как мне кажется, даже самые компетентные центры стратегических разработок поглощены в общероссийскую проблематику, а не в региональную специфику. Нужно иметь не только опыт, но и эмоции, нужно страдать эти городом, регионом, по-особому его любить, чтобы видеть его будущее. Это очень сложно сделать на аутсорсинге, поэтому лучше делать самим.

– Вы сказали, что уже общались с Андреем Травниковым. Какое впечатление он произвел на вас?

– На мой взгляд, он умеет слушать. Мне легко с ним разговаривать. Он адекватно понимает сложность своего положения. Знакомство с проблематикой, и опыт такой масштабной работы у него только формируется, поэтому человеку надо дать время. У меня до выборов в крае было 3,5 месяца и мне всячески хотелось приблизить этот день, чтобы получить результат, и, если он в мою пользу, то погрузиться в полноценную работу. У Травникова ситуация сложнее – до выборов почти год, поэтому, как мне кажется, ему нужно продемонстрировать перед жителями региона, своими подчиненными не только профессионализм, но и моральные принципы, в конце концов особую энергетику, которая присутствует у каждого настоящего лидера.

– Как вы оцениваете первые кадровые решения Травникова?

– Новый руководитель должен иметь право кадровой коррекции. Управление – командная работа и увидев каждого в деле, у губернатора должно сформироваться свое мнение, с кем он должен вести общее дело. Если бы он не принимал никаких решений, это было бы хуже. Кадры подбираются под задачи, матрицу, которая формируется заранее. Я думаю, такая работа у Травникова, если его изберут, еще впереди. Сейчас же его решения основываются, скорее, на ощущениях и собственном вкусе.