Плюс электронификация всей страны

Программу «Цифровая экономика», активно обсуждаемую ИТ-сообществом с начала этого года, и утвержденную в конце июля, уже успели сравнить с планом государственной электрификации России (ГОЭЛРО), принятым почти сто лет назад. Впрочем, несмотря на то, что ЦЭ разработана с таким же государственническим подходом, немалую роль в ней играет также частная инициатива, кроме того, многие ее элементы строятся в масштабе ЕАЭС. Представители сибирского ИТ-сообщества поделились с читателями «КС» своей точкой зрения относительно «Цифровой экономики».

Идея «Цифровой экономики» родилась не вчера – план ее разработки был включен в поручение Президента Федеральному собранию от 5 декабря 2016 года, а утверждена программа была 31 июля текущего года. По словам премьер-министра РФ Дмитрия Медведева, целью программы является системное развитие и внедрение цифровых технологий во всех областях жизни до 2024 года. Также подписанный документ включает в себя нормативное регулирование вопросов, связанных с внедрением цифровых технологий и улучшением образовательных стандартов в этой области знаний. Премьер-министр не исключил, что принятая программа будет дополняться новыми проектами – например, в сфере здравоохранения и создания «умных городов».

Опрошенные «КС» участники ИТ-рынка уверены, что программа «Цифровая экономика» – это, безусловно, важное событие для отрасли. По мнению директора компании «Информационные системы и сервисы» Алексея Шовкуна, ничего невыполнимого в программе нет. «Все указанные в ней мероприятия, с учетом проектов, реализованных за последние годы, не потребуют большего финансирования, чем то, что тратится в настоящий момент на реализацию программ по развитию информационного общества», — считает собеседник «КС».

Технологическая база

С технической точки зрения программа ЦЭ, по мнению экспертов, вполне осуществима: «Все технологии, необходимые для реализации программы, уже разработаны, уже существуют на рынке. Исключение возможно составляют некоторые технологии, которые нужно разработать в России в связи с технологической независимостью, но это в рамках импортозамещения, – высказывается руководитель ассоциации «СибАкадемСофт» Ирина Травина. – В первую очередь технологические решения для инфраструктуры, позволяющей всю страну объединить в единое цифровое пространство. А это, с учетом наших огромных территорий – задача нетривиальная».

Алексей Шовкун отметил два ключевых базиса, на которых в будущем будут строиться все остальные – интернетизация и импортозамещение: «В качестве целевых показателей – сокращение закупок иностранного оборудования и программного обеспечения как федеральным органами исполнительной власти, так и госкорпорациями, а также органами исполнительной власти субъектов РФ, запуск сетей 5G в городах-миллионниках, развитие широкополосного доступа (от 100 Мбит/с), и сетей Wi-Fi в крупных городах. Понятно, что это все – некая «база», необходимая для создания действительно развитой цифровой экономики».

Дополнительное сходство с советским планом электрификации страны в программе придает и то, что авторы ЦЭ в задачах и планах предпочитают использовать относительные показатели, а не абсолютные. Например, какой процент трафика должен передаваться внутри Рунета к 2020 году, на каком месте в мире окажется Россия через пять лет по количеству выпускников-инженеров или к какому году проникновение ШПДИ в городские домохозяйства достигнет 100%.

«Если мы говорим про системы распределенного реестра, как они упомянуты, то это, действительно, важный элемент создания прозрачной и надежной экономики, когда данные не хранятся где-то в одном месте, а доступны всем участникам. В частности, эти технологии могут применяться при реализации тех же прав на имущество, или каких-либо полномочий, в частности, на предоставление тех или иных услуг – продолжает Алексей Шовкун. – С учетом того, что системы, которые строятся в настоящий момент, взаимодействуют по открытым протоколам, потенциальных технических проблем для того, чтобы строить глобальные системы, я не вижу. Понятно, что используемые инструменты должны быть легальны во всех странах, таким образом, нормативно-правовое регулирование должно учитывать тот или иной инструмент, также как должны подтверждаться возможности по использованию электронно-цифровых подписей, например».

Кадровый вопрос

С технологиями все хорошо, но вот с теми, кто должен будет их внедрять и обслуживать – увы, нет.  По мнению Алексея Шовкуна, именно HR-вопрос можно считать самым острым моментом программы. Так, один из пунктов программы посвящен обеспечению цифровой экономики компетентными кадрами: к 2020 году предполагается увеличить количество выпускников системы высшего профессионального образования по ИТ-специальностям практически в два раза от текущего значения – до 80 тысяч человек в год, вместо текущих 46 тысяч. Как отмечает Алексей Шовкун, с учетом того, что процесс подготовки бакалавров – это 4 года, то чтобы получить нужный результат к 2020 году, надо было запустить процесс увеличения численности студентов по ИТ-специальностям еще в прошлом году.  «Лично я не замечал увеличения набора студентов, да и вообще, подготовка вдвое большего числа специалистов как-то должна соответствовать числу преподавателей… Вообще, на мой взгляд, отсутствие необходимого числа специалистов должной квалификации является главным «тормозом» ИТ-отрасли и цифровой экономики. А это – та самая основа, на которую в первую очередь надо обращать внимание, все строится исходя из наличия ресурсов. И остальные ресурсы в общем-то есть – финансы, организация, оборудование – это все не проблема сейчас. А вот подготовка кадров – процесс длительный и трудный», — отмечает собеседник «КС».

Ирина Травина называет другое слабое место программы: «На текущий момент самыми острыми являются вопросы организационные. Например, не хватает законов и нормативных документов в области телемедицины. Требуется совершенствование налоговой системы, так как работа через Интернет со всем миром из России очень сильно обкладывается налогами, что ведет к утечке такой деятельности в более удобные юрисдикции, в другие страны. Я привела два примера, но их существенно больше».

Совместное финансирование

В некоторых разделах программы, в частности, в том, который посвящен государственному управлению, упоминается внебюджетное финансирование проектов. Которое, согласно плану, должно увеличиваться с каждым годом. Естественный вопрос: кто может взять финансирование на себя, и какие средства для этого потребуются?

По мнению Алексея Шовкуна, здесь речь идет о государственно-частном партнерстве с участием крупных компаний, в том числе те, в которых государство является акционером. «Сейчас тот же «Ростелеком» принимает участие в реализации многих проектов, например, связанных с построением «безопасных городов», выступая в том числе в роли инвестора, и порядок инвестиций, по моей субъективной оценке, измеряется в сотнях миллионах рублей на некоторые проекты. Думаю, тот же подход сохранится. Зарабатывать на ИТ многие уже научились, и многие еще будут пробовать в ближайшее время», — считает Алексей Шовкун.

Спустя две недели после принятия программы ЦЭ, Дмитрий Медведев провел совещание по вопросам ее реализации, по итогам которого была создана подкомиссия по ЦЭ, а также некоммерческая организация, в которую вошли крупнейшие российские ИТ-игроки. В задачи НКО входит налаживание диалога между представителями бизнеса и ИТ, а также оценка эффективности проекта.

24 августа в совместное финансирование программы, по поручению главы правительства, включился ВЭБ.

Чего не хватает программе

На первый взгляд, программа ЦЭ своей целевой сеткой охватила практически все направления. И это может быть как плюсом, так и большим минусом, поскольку жестко спланированное и «завязанное» на одного ключевого инвестора, заказчика и руководителя (в лице государства) развитие – это не совсем то, что нужно быстро (и не всегда предсказуемо) меняющемуся цифровому миру. Но есть и другие точки зрения.

По мнению заведующего кафедрой смарт-сити СибГУТИ Дмитрия Гокова,  утвержденная версия программы ЦЭ оказалась сильно выхолощена в сравнении с тем проектом, который обсуждался профессиональным сообществом. «Из документа исключили целый ряд важных прикладных направлений: умные города, цифровое госуправление, информатизацию медицины. В программе остались лишь мероприятия, направленные на создание условий для функционирования цифровой экономики – нормативной базы, соответствующих кадров, инфраструктуры. Эти вещи, безусловно, важны, но проверить, действительно ли колоссальные деньги будут потрачены с пользой, вряд ли удастся. Ведь практические проекты, ради которых и должны создаваться все эти условия, из программы убрали. Лично у меня огромное разочарование вызывает исключение из программы такого направления как «Умный город». Это был хороший шанс развить в российских регионах компетенции смарт-сити, которые сейчас сосредоточены разве что в Москве и паре-тройке других городов. В результате выиграли бы все: граждане получили бы более комфортную городскую среду, бизнес – новые ниши для развития, государство – новое качество управления. Пока же смарт-сити – один из ключевых мировых трендов – у нас остается без какого-либо оформления на уровне федеральной политики и развивается лишь усилиями отдельных регионов», — сетует Дмитрий Гоков.

В свою очередь Ирина Травина не увидела в программе самой экономики, то есть каким образом экономика должна превратиться в цифровую.  «Можно предполагать, что реализация программы позволит за счет увеличения заказов развиться отрасли информационных технологий. Но по большому счету, речь-то не только об этом должна идти. Этого, к сожалению, в программе нет. Жаль», — подводит итог Ирина Травина.

Редакция «КС» открыта для ваших новостей. Присылайте свои сообщения в любое время на почту news@ksonline.ru или через нашу группу в социальной сети «ВКонтакте».
Подписывайтесь на канал «Континент Сибирь» в Telegram, чтобы первыми узнавать о ключевых событиях в деловых и властных кругах региона.
Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl + Enter

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ