28 июля 2016 года СЕРГЕЙ МЕНЯЙЛО был назначен полномочным представителем Президента РФ в Сибирском федеральном округе. Спустя год в интервью «КС» он рассказал о работе на новом месте, об основных проблемах Сибири и поделился опытом в роли мэра и губернатора.
Объективные причины
— Одна из главных тем для полномочного представителя — это исполнение указов президента, поэтому начать бы хотелось с нее. Как в регионах СФО обстоит ситуация с их реализацией и какие из регионов лучше всего проявили себя в этом?
— Итог по исполнению указов президента еще полностью не подведен. Но могу сказать, что в каждом регионе оно идет по-разному. Для этого есть, с одной стороны, объективные причины, есть и субъективные. Поручение о предоставлении гражданам муниципальных госуслуг по принципу «одного окна» во всех сибирских регионах выполнено на 90% и более. В регионах других округов есть ситуация и похуже.
По исполнению указов в социальной сфере, здравоохранении, образовании, госуправлении и демографии в основном наблюдается положительная динамика. В некоторых регионах — от 80% и выше.
Самая сложная ситуация сегодня в Забайкалье и в Республике Тыва. Но мы с вами должны понимать, что это в большей степени обусловлено, — особенно по Туве, объективными причинами. Нельзя сравнивать экономику Республики Тыва и Новосибирской области или Красноярского края.
На сегодня отстаем по показателям 596 и 600 указов (предоставление высококвалифицированных рабочих мест и рост валового регионального продукта относительно 2011 года). Но и тут положительные сдвиги есть в Томской области, Новосибирской области и Красноярском крае.
Сейчас готовятся промежуточные доклады, чтобы было понятно, в каких регионах мы успеваем в срок, а в каких не успеваем и почему. В любом случае надо всесторонне рассматривать причины отставания. Например, указ по переселению из ветхого и аварийного жилья должен быть выполнен к концу сентября. В некоторых регионах мы успеваем, например, в Новосибирской области. А есть отставание в Иркутской области, в Забайкалье, в республиках Тыва и Бурятия. Какое это отставание? Из-за чего оно возникло? По какой причине? Этот анализ будет в итоговом докладе, который готовится к сентябрю. На сегодняшний день уже понятно, что есть системные ошибки, которые не дали возможности выйти на необходимые показатели.
— Эти системные ошибки характерны именно для сибирских регионов?
— Они свойственны не только сибирским регионам. Например, переселение из аварийного жилья предполагает муниципальные контракты. При этом ответственность несет высшее должностное лицо — губернатор. А занимается организацией муниципалитет. На мой взгляд, это была ошибочная позиция. Я убежден, что этими вопросами должно было заниматься правительство региона.
Хочу подчеркнуть, что даже там, где есть объективные причины отставания, указы все равно будут реализованы. Это жизненно-важные для нашего населения вопросы.
— Одна из актуальнейших тем на сегодня — привлечение инвестиций и формирование благоприятного инвестиционного климата в регионах. Как с этим обстоит дело в Сибири?
— Я бы к рассмотрению этого вопроса подошел с разных сторон. Первое: от чего это зависит? От особенностей региона, от его экономического потенциала. Мы с вами должны понимать, что если регион исторически экономически развит, то это одна тема. А если инфраструктура исторически не сложилась, то совсем другая. Например, Республика Тыва. Если бы в регионе была построена железная дорога, то сегодня было бы совершенно другое развитие. Инвестиционный климат зависит от различных факторов.
В Сибири, по итогам 2016 года, инвестиции в расчете на душу населения составляют чуть больше 72 тыс руб. Это ниже, чем среднероссийский показатель. Но он обусловлен нашими инфраструктурными возможностями и транспортной доступностью. Лидерами на сегодняшний момент являются Красноярский край (у него этот показатель выше среднероссийского), Иркутская область, Томская область.
Одна из основных задач на сегодня — это консолидировать общество: гражданское общество, ветви власти, политические партии.
В прошлом году рост инвестиций на фоне общего снижения в стране был в Иркутской области — порядка 117%, в Забайкальском крае — более 104%, в Республике Алтай и Красноярском крае. А в первом квартале 2017 года серьёзный рост пошел в Бурятии, в Кемеровской области, Иркутской области, Алтайском крае.
Но это речь именно об объеме инвестиций. С другой стороны, надо рассматривать инвестиционный климат в регионе. Для того чтобы узнать, комфортно бизнесу или нет, надо у него спросить. И бизнес-сообщество оценивает деятельность власти в этом направлении.
Что входит в работу власти? Конкретные сроки рассмотрения документов, меры поддержки, отсутствие ограничений, минимизация административных барьеров для реализации бизнес-проектов. Такая оценка проводится в рамках национального рейтинга состояния инвестиционного климата. И тут наблюдается некоторое несоответствие.
Например, в Иркутской области инвестиции растут, а рейтинг инвестиционного климата самый низкий в округе (80 место по стране). Так оценивает работу власти бизнес-сообщество. Но оба эти направления должны быть на высоком уровне: и объем инвестиций и инвестиционный климат.
Если говорить о рейтинге, то у нас есть рост показателей. В первой тридцатке находятся Томская и Новосибирская области, Алтайский край. Два года подряд Новосибирская область и Республика Алтай улучшают свои позиции.
В этом году серьезно поднялся рейтинг в Республике Тыва. Тут вопрос возникает: а если бы не было инфраструктурных ограничений, которые мы на сегодняшний момент снять не можем? Тогда бы и объем инвестиций, вложенных в республику, был бы намного выше. То есть условия в регионе созданы с точки зрения возможностей, снятия всех ограничений и барьеров, а инфраструктура не позволяет реализовывать большие инвестиционные проекты. В Забайкальском крае тоже очень много подобных ограничений. Для этого надо реализовывать масштабные инфраструктурные проекты.
С другой стороны, есть вопросы к Иркутской и Кемеровской области. Там рейтинги падают, хотя инфраструктурные возможности все есть. Мы и это анализируем, и будем думать, как исправлять ситуацию.
Не ошибиться в направлении
— Вы говорите о необходимости реализации масштабных инфраструктурных проектов. Может быть, сейчас уже есть такие планы, хотя бы на стадии обсуждения?
— К решению этого вопроса надо подходить системно. Мы с вами прекрасно понимаем, что все субъекты РФ — это исторически сложившиеся территории, где складывалась определенная экономика. Например, Кузбасс — Кузнецкий угольный бассейн. Основа экономики региона — угледобыча. Все остальное — это сопутствующие направления (сельское хозяйство, туризм и т.п.). Поэтому, если мы сегодня правильно определим эти направления, то мы поймем, какие масштабные инфраструктурные проекты нам надо реализовывать.
Как пример такого решения можно привести Арктику. Президент утвердил главный инфраструктурный проект для развития территории — Северный морской путь. Он даст возможность осваивать и развивать арктический бассейн. Вот также мы должны подойти к каждому региону с учетом ограниченных возможностей бюджетного финансирования.
Так что сегодня самое главное — не ошибиться в направлении. Но мы над этим работаем.
— Говоря о специфике отдельных регионов. Многие из них сейчас наращивают госдолг. Например, Красноярский край оказался третьим в стране по размеру этого показателя. Для этого тоже есть объективные причины?
— Это, конечно, плохо, когда регионы в долгах. Но долги накапливались не просто так, а для реализации каких-то проектов и программ. И чтобы говорить, большой или маленький долг, надо понимать его соотношение и к собственным доходам, и к консолидированному бюджету. Например, у Красноярского края госдолг по итогам 2016 года 109 млрд руб, но и собственная доходная часть — почти 200 млрд руб (а в целом доходы более 223 млрд руб). Вот и получается, что долг где-то 55%. Наращивать его, конечно, нельзя, а надо снижать, но консолидированный бюджет в Красноярском крае самый большой в СФО. Тут важно еще понимать, какие это кредиты: коммерческие или государственные. Большую опасность представляет рост объема коммерческих кредитов.
Самая лучшая ситуация в Алтайском крае. Там ведут сдержанную долговую политику. Сейчас долг 6%, и он стремится к нулю.
Есть такое понятие — оздоровление экономики. Существуют различные направления и варианты: снижение долговой нагрузки, переход на бюджетные кредиты, гашение процентной ставки. Но основное — это не повышать свой долг. Для этого требуется оптимизация расходов, мобилизация бюджетных доходов, поиск и возможности увеличения доходной части. Это и вовлечение в оборот свободных земельных участков, и продажа неликвидных и непрофильных активов. В том числе и пересмотр договорных отношений со структурами, работающими в регионе – консолидированными налогоплательщиками (бывает что производство в регионе, а управляющая компания в Москве и налоги уходят туда).
Это большая и кропотливая работа. Но, когда бремя долга висит — это риски для бюджета. Поэтому одно из основных направлений, которые мы держим на контроле, — снижение долговой нагрузки.
— В начале 2017 года сообщалось о создании Агентства развития Сибири (АРС). Оно уже работает?
— Пока еще нельзя говорить, что «Агентство развития Сибири» уже создано, но исполком МАСС ведёт активную работу. АРС как таковое будет создано только после того, как на федеральном уровне рассмотрят наши предложения.
— Какие именно предложения? Расскажите хотя бы контурно…
— Полностью пока не буду раскрывать. Но они касаются реализации указа президента от 16 января этого года. Предложения уже переданы в правительство РФ. И это совершенно новое видение, аналогов нет.
— И когда вы ожидаете реакцию?
— Я не ожидаю, что выйдет какой-то нормативно-правовой акт. Я жду, когда будут получены точки зрения заинтересованных министерств и ведомств. Разумеется, будут разногласия. И мы с этим будем работать.
Думаю, это произойдет в сентябре-октябре. Мы не стали торопиться, потому что и Минэкономразвития перенесло презентацию стратегии территориального развития страны на 2018 год.
Из мелочей строится многое
— Обратимся к итогам вашей работы за прошедший год. Какие вопросы экономического развития Сибири, требующие координации на окружном уровне, являются предметом вашего внимания в настоящее время? И в решении каких проблем вам удалось достичь результата?
— Во-первых, это устранение пробелов в законодательстве и нормативно-правовом регулировании некоторых социальных и экономических вопросов. Во-вторых — инфраструктурные проекты, необходимые для развития субъектов. И, в-третьих, работа по конкретным обращениям.
Что касается инфраструктурных проектов: на праздновании 60-летия аэропорта Толмачево мы обсудили инвестиции в аэропорты Барнаула и Бийска. Власти Алтайского края поддерживают эти проекты. Пока все только на уровне договоренности, но я надеюсь, что идея будет реализована. Обговаривалось также развитие аэропортов на Севере. Инвесторы обещали рассчитать, будет ли это выгодно.
После вмешательства полпредства уже произведена реконструкция аэропорта Кызыл. Она будет завершена к концу 2017 года. Туда вложено большее 500 млн руб. из федерального бюджета. В том же регионе переведена в федеральную собственность крупная трасса, что позволит теперь содержать ее. У региона на это не было средств. Кроме того, были выделены деньги на реконструкцию моста через Енисей в Кызыле.
Началось освоение Таймырского угольного месторождения. Там разведаны залежи антрацита — более 10 млрд тонн. Этот проект был утвержден как приоритетный на государственной комиссии по освоению недр. Поддержано и строительство угольного терминала в порту Диксон. Проект позволит возродить весь поселок: будет создано более 4 тыс рабочих мест, и это потянет за собой все остальное, включая транспортную и социальную инфраструктуру.
Мы подняли вопрос об обеспечении доступности услуг мобильной связи на территории приграничных районов Забайкальского края, северных территорий округа. По Забайкалью есть проблемные вопросы, в том числе с определением источника финансирования и суммой необходимых средств. Мы провели совместное совещание с Минкомсвязи РФ, Минфином РФ и Роскомнадзором. По итогам начата работа над предпроектным обоснованием для создания инфраструктуры связи, уточняется размер федерального финансирования.
В Томской области мы открыли единственный в стране филиал Фонда поддержки перспективных исследований. Уже на сегодня утверждено 10 проектов, которые им софинансируются. Сейчас мы идем по пути создания филиалов и федерального Фонда поддержки промышленности в тех регионах, где он нужен.
Мы провели совещание с руководителем Корпорации поддержки малого и среднего предпринимательства. Привлекли не только власть, но и бизнес-сообщество. И сегодня в регионах регистрируются филиалы фонда.
Ведется работа по поддержке оборонно-промышленного комплекса. Самый сложный момент здесь — это диверсификация предприятий ОПК. Или, по-простому, это выпуск оборонными предприятиями продукции двойного или гражданского назначения. Мы понимаем, что гособоронзаказ не беспределен. Это же не расходный материал ежедневного использования. Поэтому его объемы по некоторым направлениям будут уменьшаться. Сейчас есть ограничения по регистрации предприятиями ОПК дочерних фирм, которые могут выпускать гражданскую продукцию, используя технологии и мощности этих заводов. Но мы уже решаем эти проблемы.
Мы должны подойти к каждому региону с учетом ограниченных возможностей бюджетного финансирования.
Сибирь это и огромное научное сообщество: СО РАН и различные медицинские учреждения, которым в стране нет аналогов. Недавно ко мне обратился НИИ Фундаментальной клинической иммунологии. У них есть проект, который особых денег на сегодняшний день не стоит. А это совершенно новое направление методов лечения заболеваний. Мы уже получили поддержку федерального Минздрава для реализации этого проекта. Осталось дождаться одобрения Минобрнауки. Если это будет реализовано, то мы получим хороший центр для разработки и осуществления новых методов лечения, которому нет аналогов.
Если кратко перечислять, то была решена проблема по энергообеспечению в Кемеровской области. Запущены проекты по модернизации энергосетевого хозяйства в Республике Тыва и Красноярском крае. Миноброны РФ и Минпромторг поддержали предложение о включении АО «Улан-удинский авиационный завод» в перечень организаций, которым разрешено совместное базирование. Велась работа по поддержке промышленности: в 2016 году обеспечена поддержка восьми проектов на сумму более 2 млрд руб. Ведется строительство объектов социального назначения, например, в республике Хакасия был построен новый корпус республиканской клинической больницы, а благодаря нашему вмешательству удастся его оборудовать современной медицинской техникой.
Я говорю, это все мелочи, с одной стороны, но из таких мелочей состоит многое.
Вот пример: замена кресел в Новосибирском цирке. На это нужно всего 40 млн руб. Ну что такое 40 млн руб. для «Росцирка»? Но почему он их не хочет вкладывать в Новосибирский цирк? Благодаря нашему вмешательству сейчас капитальный ремонт новосибирского филиала «Росцирка» запланирован на 2018-2019 годы.
— Это тоже работа полномочного представителя: решать подобные частные вопросы?
— По-хорошему, конечно, нет! Это не уровень полпреда — заниматься креслами в цирке! Но, к сожалению, мне часто приходится решать проблемы регионального и муниципального уровня. Например, было обращение по транспортной доступности микрорайона «Чистая слобода» в Новосибирске. Люди обратились ко мне, после того как прошли уже все инстанции. В итоге мы продлили маршрут, но для этого надо было туда поехать, собрать всех должностных лиц и решить вопрос. Как раз там я услышал от некоторых из них: «Тут надо освещение делать, столбы ставить, все остальное…» То есть они приводят аргументы, лишь бы не сделать. А самому пройтись с коляской этот километр? И такие ситуации встречаются везде. Были обращения по ремонту подвального помещения в доме ветерана Великой Отечественной войны, о сносе гаража ветерана, о благоустройстве придомовой территории многоквартирного дома. Это все вопросы, которые район должен решать. Про Омск я даже вспоминать не хочу, там мэр города не решал даже элементарные вопросы, такие как устройство детей в школу или детский сад (речь идет о Вячеславе Двораковском, который недавно покинул пост мэра — «КС») . К каждой ситуации надо подходить индивидуально и неформально.
— А как такие вопросы попадают к вам?
— Во-первых, во всех регионах работают приемные президента, и когда люди туда обращаются — все эти обращения ложатся ко мне на стол. Например, из Иркутской области пришло обращение по поводу вырубки леса для строительства жилья. Было вырублено 25 участков — возраст деревьев от 300 до 500 лет. Факты подтвердились: участки освоены незаконно, они входят в границы национального парка. Прокуратурой уже подготовлены иски. Решается вопрос об уголовной ответственности должностных лиц, которые эти участки выставили на аукцион. К сожалению, такими вопросами тоже приходится заниматься.
Каждое должностное лицо на своем уровне должно принимать решения в рамках своих полномочий и выполнять свои обязанности в интересах людей. Вот тогда каждый будет заниматься своим делом, а не подменять друг друга.
— Возвращаясь непосредственно к вашим полномочиям. Очень интересно, когда будет назначен главный федеральный инспектор по Новосибирской области и с чем связана пролонгация в решении этого вопроса?
— Процесс отбора и согласования кандидатур довольно длительный. Я раскрою небольшую тайну: один кандидат уже не прошел. Но думаю, что к концу этого года или чуть раньше главный федеральный инспектор будет назначен.
Еще в двух субъектах главные федеральные инспектора будут меняться. В каких пока говорить не буду. В одном из них кандидатура уже в стадии окончательного согласования, а в другом — в стадии проверочных мероприятий.
Я не сторонник того, чтобы сразу зачищать кадры. Зачем? Люди работали, их кто-то назначал. Но за год оценка дана каждому. Там, где люди работают и выполняют свои обязанности, там они остаются. Но там, где они не тянут, не справляются, там, извините, сами виноваты. При этом мое требование одно: главный федеральный инспектор должен быть независимым лицом и исполнять свои функции.
Я не политик
— А на каком уровне лично вы участвуете в решении резонансных вопросов, которые в том числе сталкивают между собой представителей разных уровней власти?
— У меня большой опыт: я был военачальником, был губернатором, теперь полпред. И я могу сказать, что есть должности более публичные, а есть менее публичные, более самостоятельные с точки зрения высказываний и оценок или менее. Я не все могу комментировать как полпред.
Если губернатор или мэр занимаются партийной деятельностью больше, чем хозяйственной, ни к чему хорошему это не приводит.
Но в том, что касается резонансных вопросов, скажу, что тут мы, как «пожарные». Если мы стоим перед фактом, когда растет социальная напряженность и уже пошли обращения к президенту, то мы вмешиваемся в ситуацию. Привлекаем надзорные, контрольные или правоохранительные структуры, которые должны уже дать оценку ситуации.
— А если возникают трения между различными уровнями власти, как это часто бывает в последние годы в Новосибирской области?
— Когда доходит до конфликта и ситуация начинает выливаться в медийное поле, тогда мы и должны помочь «потушить пожар». У любого спора есть повод. Но мы вмешиваемся только тогда, когда ситуация уже выходит из-под контроля. И только в рамках своих полномочий и в рамках закона, не подменяя власть в регионах.
Например, повышение тарифов ЖКХ в Новосибирской области. Поручение прокуратуре было дано: разобраться в целесообразности и законности повышения этих тарифов.
Если губернатор или кто-то еще из чиновников захочет со мной посоветоваться, они могут это сделать. Но я не могу навязать ему свое мнение. И, к сожалению, обычно все получается так: сначала сделали, а потом за голову схватились. А раньше я не имею права вмешиваться. В соответствии с Конституцией РФ у нас ветви власти независимы и исполняют полномочия самостоятельно. А вот последствия их деятельности — это уже поле деятельности надзорных, правоохранительных и контрольных органов, в том числе и аппарата полпреда.
— То есть политикой вы не занимаетесь?
— Нет, я не политик. Я считаю так: ты или должностное лицо или партийный деятель. У меня в свое время был подчиненный, который однажды в споре сказал: «Я с вами разговариваю не как подчиненный с начальником, а как коммунист с коммунистом». Так вот такого быть не должно. Это отлично видно, например, в Иркутской области или в том же Новосибирске. Если губернатор или мэр занимаются партийной деятельностью больше, чем хозяйственной, ни к чему хорошему это не приводит. Так что надо понимать: мы либо должностные лица, либо партийные деятели.
Что касается моего личного отношения к политической ситуации, то я считаю, что должна быть жесткая вертикаль власти.
— В СМИ фигурировала информация о том, что глава Кемеровской области Аман Тулеев может уйти в отставку из-за состояния здоровья. Это действительно так?
— На мой взгляд, это вообще нетактично и некрасиво обсуждать. Аман Гумирович чувствует себя нормально, он проходит лечение и остается в своей должности. Вопрос о смене не стоит. Не совсем красиво сейчас разыгрывать эту карту, как делают в некоторых СМИ.
— Недавно группа активистов в Таймырском муниципальном районе инициировали проведение референдума об отделении от Красноярского края и возвращении статуса автономного округа. Как вы относитесь к этой идее?
— Любое предложение должно быть чем-то обосновано, одного желания не достаточно. Экономика показывает, что если численность субъекта РФ меньше 3 млн чел., то он всегда будет высокодотационным. Прежде чем выступать с какой-то инициативой, надо сначала хорошо подумать. Я бы задал этим активистам вопрос: а они экономику просчитывали? Экономику этого отдельного административно-территориального образования? Или они проведут референдум и потом сядут на шею федеральному бюджету? Так проще всего.
В свое время объединение некоторых субъектов в один было тоже обосновано не просто желанием, а экономикой. Если они на стол вместе со своим желанием положат экономическое обоснование, что это даст рост качества жизни, тогда можно рассматривать.
Сегодня они на бюджете Красноярского края — это самый большой бюджет среди регионов СФО. Возможность перераспределить что-то внутри края — это решаемый вопрос. А отделение — это не тот путь.
А денег и не надо
— Последнее время вы уделяете много внимания проекту «Безопасные и качественные дороги». По вашему личному мнению, действительно ли этот проект сможет переломить ситуацию и решить одну из «двух важнейших проблем России»?
— Если его правильно реализовать, то он сможет переломить ситуацию. Я рекомендовал использовать разработки нашего строительного университета, у которого есть технологии контроля качества работ в ходе самого строительства. У нас, как правило, сначала построят, а потом уже проверяют качество. И в итоге надо или перестраивать или уголовные дела возбуждать. А при этом страдает сама дорога. Но если мы сможем на стадии строительства и ремонта дорог уже обеспечить контроль качества исполнения, то получим хороший результат.
Деньги на проект выделяются большие. Сибирские регионы в проект вошли, не без поддержки полпредства. В общей сложности по округу будет вложено более 200 млрд руб. Это большие деньги. Сегодня мы держим на контроле этот проект.
— В Красноярске набирает активность протестное движение со стороны работников и владельцев малого бизнеса, недовольных решением городских властей о сносе 930 ларьков, павильонов и других временных сооружений. Представители этой сферы уже выступали с обращениями в адрес президента. Что вы думаете об этой проблеме?
— Везде должен быть порядок. В каждом городе должна быть схема размещения нестационарных торговых объектов, которая подразумевает необходимое количество мест, организованных так, чтобы это было красиво, там где это надо, а не там где кто-то хочет. Должны быть выбраны места и по ним должны проводиться соответствующие аукционы. Также должны существовать конкретные требования к внешнему виду нестационарных объектов: это должна быть малая архитектурная форма, соответствующая стилю территории. Сейчас это реализовано в Москве. И нам в наших городах надо стремиться к этому.
Поэтому, если такая торговля мешает общественному пространству, портит город или ведется с нарушениями санитарных норм, то надо с этим бороться. Бич городов — бахчевые, ими торгуют там, где хотят, а не там, где разрешено. Если бизнес ведется с нарушениями, с этим, что, мириться надо? И почему у нас малый и средний бизнес всегда подразумевает только торговлю? Это самое простое: на рынке купил, в киоске продал. Должен развиваться и другой бизнес.
Если в Красноярске этим вопросом занимаются, то, конечно, будут и недовольные. Просто уполномоченному по правам бизнеса надо рассматривать каждую ситуацию отдельно. Но если власть нарушает что-то, то конечно, и с этим надо разбираться.
— Подобные проблемы есть и в Новосибирске. В целом по качеству городского пространства, как вы оцениваете свой диалог с местными властями? Вы же наверняка свои предложения высказываете и мэру и губернатору?
— Я высказываю свои предложения и мэру и губернатору. Но, я еще раз скажу: я не буду подменять власть на местах. Я делюсь опытом как губернатор. Некоторые пожелания и советы воспринимаются, некоторые нет.
Например, на сегодня в Новосибирске нет главного архитектора. Еще в городе нет управления контроля городского хозяйства, которое должно следить за порядком.
В городе есть проблемы и с размещением рекламных конструкций. На фасадах зданий огромные растяжки. Кто-то говорит, что эта поверхность — частная. Но все поверхности — это часть городского пространства. И это городское пространство должно использоваться так, как положено, а не так, как кто-то хочет. Есть для этого соответствующие ГОСТы, схемы, которые разрабатывает и утверждает регион и город.
С точки зрения благоустройства городского пространства у нас проблем очень много. И причина — отсутствие организации работы и отсутствие контроля.
— Но хоть какие-то перемены к лучшему за последний год в Новосибирской области вы заметили?
— Да. На сегодняшний момент политизация процессов, которая была еще в прошлом году в медийном поле, немного угасла. Противоречие между ветвями власти и партиями немножко поутихли. Хотя они еще есть.
Также мы вышли на то, что вопросы, которые касаются области и города, решаются консолидировано. Правда, пока еще не все.
Я хочу, чтобы роль институтов гражданского общества в принятии решений повысилась. Для этого я встречался с руководителями общественных палат. Общественная палата — это площадка, на которой можно снять много противоречий.
Одна из основных задач на сегодня — это консолидировать общество: гражданское общество, ветви власти, политические партии. Консолидировать вокруг реализации поручений президента и создания комфортных условий для жизни.
— То есть вы считаете, что дело не в недостатке средств?
— Я скажу так. Люди, которые хотят получить результат, ищут возможности. А те, кто не хотят что-либо делать — ищут повод. Проблемы в большей степени не в финансах и не в бюджете. Они в головах. В желании людей решить вопрос. Нет не решаемых вопросов. Но есть те, кто не хотят их решать. Я убежден в этом. Если каждый на своем уровне будет выполнять свои функциональные обязанности, то эффект и порядок будет. А если постоянно ссылаться на то, что денег нет, то и результата не будет.
Вот пример. Я договорился, что университет будет разрабатывать паспорта фасадов зданий для Новосибирска. И, если будет утвержденный документ, где будет указано, как должен выглядеть вход в магазин, как должна выглядеть вывеска, можно или нет размещать там растяжку, что может быть на витринах, то с ним уже можно будет идти к предпринимателю и указать, что он должен исправить. И он наведет порядок, потому что понимает, что это необходимо. Просто никто не знает требований. Например, около входа в каждый магазин должны стоять две урны. Но они не стоят. Разве их тяжело поставить? Нет, но предприниматель просто не знает, что это надо сделать. И никто с него этого не требует. Это мелочи. Но из этих мелочей состоит внешний облик нашего города. Если будут утвержденные требования, как какая территория должна выглядеть, то с ними уже можно идти к бизнесу. И говорить: вы на территории города зарабатываете деньги. Так содержите эту территорию, не делайте из нее свалку. Все нормальные вменяемые люди: поймут и сделают.
В городе есть университеты, которые выпускают строителей и архитекторов. Так давайте мы эти университеты и привлечем? Они же у нас под боком, а потенциал их — не только научный, но и практический — мы не используем. Почему?
Город-то хороший, но, к сожалению, мы его содержать, показать и представить не умеем.
— И как этого можно добиться. Вы, наверняка, со своим опытом, представляете, с чего стоит начать?
— Каждый должен выполнять свои обязанности. Если ты должностное лицо в исполнительной власти, у тебя есть сфера ответственности. Самое простое: берешь перечень своих обязанностей, которые ты должен выполнять ежедневно, еженедельно, раз в месяц, раз в год… Остается только разработать систему работы по их исполнению. И так на всех уровнях. А если нет системной работы, нет и результата.
Проблемы в большей степени не в финансах и не в бюджете. Они в головах.
Могу привести такую аналогию. Если я живу на пятом этаже, то сколько способов есть попасть домой? Самый лучший, но и самый затратный по времени способ, — это наступать на каждую ступеньку лестничного пролёта. Мы делаем шаг на ступеньку, готовя себя к следующему шагу. Ведь будущее — это продолжение настоящего. Какое настоящее мы сегодня делаем, в таком будущем мы завтра проснемся. Если мы не будем идти по этой логической цепочке, у нас будет хаос. Лестница — это система, которая позволяет нам с минимальным риском, но с максимальной гарантией дойти до двери своей квартиры.
Говорите денег нет? А денег и не надо. Порядок начинается с двух вещей: с желания его навести, и с понимания того, как это сделать. И именно этого, к сожалению, часто не хватает.
WPBuild.Ru