C момента приватизации «Новосибирскэнерго» прошло двадцать лет. Своими воспоминаниями об этом, а также о том, как происходило восхождение собственника новосибирской энергосистемы, а ныне министра открытого правительства РФ Михаила Абызова и новосибирского бизнесмена Леонида Меламеда в российской энергетике с корреспондентом «КС» поделился бывший генеральный директор АО «Новосибирскэнерго», профессор, доктор наук ВИТАЛИЙ ТОМИЛОВ. Также энергетик рассказал, на чем может сэкономить «СИБЭКО», какие преобразования не удалось реализовать его преемникам, и что еще можно сделать для того, чтобы исправить ситуацию. Более чем остро стоит в энергетике и кадровый вопрос.
Виталий Георгиевич Томилов окончил Томский политехнический институт в 1958 г. С 1958 по 1963 г. работал старшим инженером, прорабом, старшим прорабом объединения «Сибэнергомонтаж», г. Новосибирск; с 1963 по 1972 г. — дежурный инженер, заместитель начальника цеха, начальник цеха, заместитель главного инженера Беловской ГРЭС; в 1972—1973 г. стал главным специалистом по монтажу теплотехнического оборудования в г. Бокаро (Индия); с 1973 по 1978 г. — директор Новокемеровской ТЭЦ-4. В 1978 г. пришел в «Новосибирскэнерго», с 1984 до 2001 возглавлял предприятие. В 2001 г. назначен советником губернатора Новосибирской области Виктора Толоконского.
– Виталий Георгиевич, как в целом оцените ситуацию, которая сейчас складывается в экономике? Похоже ли это на 90-е годы, как это сейчас принято сравнивать?
– Нет-нет-нет. В России сейчас трудное время, но не такое. Ситуация отличается принципиально. Когда я вспоминаю 90-е годы, а точнее начало десятилетия, мне становится не по себе. Тогда я думал только об одном: как выжить. Если в начале и вплоть до середины 90-х годов, мы ехали на машине с закрытым ветровым стеклом, то сейчас открыта щель, где видна надпись: «Едем в никуда». Перемены должны произойти, но я не имею в виду революционные. Куда мы идем, точнее плетемся? Если в Новосибирске раньше хотя бы жилье строили, то сейчас и эти работы сократились, а о промышленности и вовсе говорить не приходится – все со времен советской эпохи. Построили только мелочевку, вроде пивзаводов и складов.
– Предприятия стройиндустрии появились. Например, Майис Мамедов два завода построил, причем оба в непростых экономических условиях.
– Кстати, на новосибирскую ТЭЦ-5 Майис Мамедов попал по путевке комсомола, где он и организовал строительный кооператив «Энергетик». Он тогда был молодой, энергичный, думаю, что и остался таким же. Я Майиса Мамедова уважаю как человека. Потому что это пример того, как можно выжить самому и при этом дать выжить другим. На момент его приезда в Новосибирск у него ничего не было. А заводы ему пришлось построить на валютные средства.
Возвращаясь к сравнению ситуации в России с 90-ми годами, хочу добавить, что символы того времени – это малиновые пиджаки и люди с распальцовкой и те, кто выжил благодаря тому, что был не совсем в ладах с законом. Сейчас, конечно, с этим ситуация получше. С другой стороны, если ранее многие люди по инерции боялись авантюрных шагов, то вот, например, недавно арестовали главу Удмуртии, до этого полковника Захарченко. Вообще часто кого-то берут под арест. Сейчас совершенно другая ситуация, нельзя сравнивать с 90-ми годами.
– Что происходит в энергетике и непосредственно в «СИБЭКО»?
– Начиная с 2001 года, после моего ухода из «Новосибирскэнерго» у меня нет никаких отношений с компанией. При том, что на предприятии я проработал 23 года, из которых 17 руководил «Новосибирскэнерго». Проходили юбилеи, профессиональные праздники, но меня ни разу не пригласили. В то время как, например, господин Толоконский помнит, он уже прислал поздравительную телеграмму (встреча проходила накануне дня рождения Виталия Томилова 6 апреля, – «КС»). Помнят об этом и наш губернатор с мэром.
Мне пришлось уйти, но я не хлопал дверью, это об меня хлопнули дверью.
Мне пришлось уйти, но я не хлопал дверью, это об меня хлопнули дверью. У меня были идеи, предложения, и компания, отказавшись или даже попросту не зная о них, проиграла очень много. И только сейчас я начинаю замечать, как в «СИБЭКО» начинают воплощать то, что на мой взгляд можно было бы реализовать еще два десятка лет назад.
– Расскажите, пожалуйста, подробнее в чем заключалась суть этих предложений?
– Это и финансовые преобразования, но больше технические. Например, кирпичный завод с использованием золошлаков (ЗШМ), который был построен, и это было сделано в интересах «СИБЭКО». Использование этих материалов в строительстве, в том числе и в дорожном – это решение важнейшей экологической проблемы. Но на деле доходит до смешного! За ЗШМ, который необходим для этого завода, надо платить. Это «ценное» сырье. При том, что во многих странах, наоборот энергетики платят, чтобы разгружать свои золоотвалы. А у нас за три дня следует подать заявку, в которой детально требуется описать, какая машина приедет, с каким объемом кузова и кто будет за рулем. А затем еще при помощи спутника «СИБЭКО» будет замерять, сколько золошлака было вывезено. Это цитата из договора, а не анекдот.
Кстати еще одна несбывшаяся мечта – это плотное взаимодействие производителей цемента с энергетиками. Так вот я в свое время на «Искитимцементе» предлагал использовать ЗШМ в качестве элемента комплектации сырья. Мы разработали программу, утвердили технологию и даже успели завести определенное количество золошлаков на завод, где использовали их как добавку в цемент вместо глинистого сланца, доля которого составляла 20-30%. Но затем начались 90-е, и проект оказался под сукном. Тем не менее экономия себестоимости клинкера составляла 8-10%.
Компания «СИБЭКО» потеряла очень много, в том числе и площадки, за которые уже было заплачено. Например, компания упустила площадку под ТЭЦ-7, под ТЭЦ-6 также участок не используется. Те подходы в реконструкции, которые моими друзьями в Кузбассе уже давно использованы, в «СИБЭКО» только начинают применять.
– О каких запоздалых новациях идет речь?
– Я в свое время предложил создать ООО «КеНоТЭК». Сейчас этой компании уже нет, но существует «Кузбасская топливная компания», которая вышла из «КеНоТЭКа». Идея заключалась в открытии угольного разреза и создании совместного новосибирско-кемеровского предприятия. Эту идею поддержал и тогдашний премьер Евгений Примаков. С поставками угля регулярно возникали перебои: негде взять, нечем платить и при этом тебя постоянно атакуют «красные» директора. Положение не из лучших. Не все шло гладко с самого начала. Одного из руководителей убили. Тем не менее, мы смогли объединиться, хорошо нам помог Аман Тулеев. Губернатор Кемеровской области выделил нам участок, за лицензию которого заплатила администрация, а стоила она огромных денег. Также я еще договорился с частным разрезом «Задубровским», и ТЭЦ-5 мы обеспечили углем. Для остальных станций поставку топлива удалось наладить за счет различных схем обмена. Напомню, что это происходило в начале 90-х годов. Новосибирск был мертвым городом. Встало все. Работало лишь несколько заводов.
– Нехватку угля Вам до сих пор, кстати, припоминает Сергей Титков. Он рассказывал, что в 90-е годы Вы регулярно докладывали, что угля хватит на 2 дня, и город замерзнет. Как-то раз на одном из совещаний присутствовал первый зампред правительства РФ Николай Аксененко, после подсчетов которого выяснилось, что топлива у «Новосибирскэнерго» достаточно. Вы тогда не стали возражать.
– Я очень уважал Николая Емельяновича, это был действительно умнейший человек, энергичный, знающий свое дело.
– Угольный разрез Вы открыли, а какие идеи остались нереализованными?
– Я планировал переводить станции ТЭЦ-2 и ТЭЦ-4 на уголь марки «Д». Предварительная работа была проведена. К тому времени мы уже год получали уголь с «Итатского» разреза и собирались его «поработить». Оказалось, что месторождение было практически бесхозным. Но я, к сожалению, так и не успел этот проект воплотить в жизнь.
Также была перспектива организовать такое производство, где разрез и электростанция – это цеха одного предприятия, а электроэнергия и тепло при этом бы являлись конечными продуктами. Впрочем, этот вариант до сих пор состоятелен.
– Как обстоят дела с ценами на уголь?
– Топливо составляет до 40-50% себестоимости энергии. Вот сейчас «СИБЭКО» покупает уголь ДР за 1,3 тыс. руб. за тонну, а другой марки – СС (слабоспекающийся, – «КС») вообще обходится в 1,8 тыс. руб. На ДР ТЭЦ-2 переводят только сейчас, но происходит это очень медленно, а в наших планах это стояло еще лет 20 назад. В чем разница? Во-первых, ДР дешевле, СС – дороже. При цене отгрузки 1,3 тыс. руб, установить себестоимость сейчас довольно сложно. Но я знаю старую цену, а она не превышала 500-600 руб., могу предположить, что сейчас себестоимость скорее всего составляет не более 1 тысячи рублей. На закупках угля можно значительно сэкономить. Также и на закупке предизолированных труб, организовав их производство. Если говорить о состоянии теплотрасс, то по моим оценкам, в 90-е годы мы заменили в два раза больше сетей, чем меняется сейчас. Кроме того построили блок на ТЭЦ-5, а шестой не пустили по одной причине: отсутствовала цифровая автоматическая система управления блоком вместо проектной-аналоговой, на чём я категорически настаивал. И если бы я проработал в компании хотя бы лет до 70, то ТЭЦ-6 строилась бы точно.
Только сейчас я начинаю замечать, как в «СИБЭКО» начинают воплощать то, что на мой взгляд можно было бы реализовать еще два десятка лет назад.
– По какой причине не удалось запустить блок №6 на ТЭЦ-5?
– Мы понадеялись на академиков, но они оказались не совсем подготовленными к этому, и было потеряно время. Была привлечена частная фирма «Торнадо». Хорошая, кстати, компания, которая спроектировала и поставила оборудование для автоматизации блока №6 на ТЭЦ-5. Но знаете, что самое страшное? То, что мы сейчас закрыли такую специальность как «автоматизация энергетики». Нет преподавателей.
Энергетики не заинтересованы в кадрах
– Как складывается ситуация с высшим образованием в этой сфере?
– Я этим болею. Преподаю в НГТУ уже 8 лет, веду два курса: эксплуатация тепловых электрических станций, а также агрегаты и оборудование ТЭС. Кстати, я работаю на кафедре ТЭС, к образованию которой и имел непосредственное отношение. Работать с молодежью интересно, головы у ребят светлые и, по счастью, мне никогда не попадались так называемые мажоры.
– Виталий Георгиевич, вы строгий преподаватель? Трудно вам экзамен сдать?
– Нет. Еще наверное и потому, что мне самому не встречались строгие преподаватели. Государство не обращает внимания на образование, точнее директив оно выпускает огромное количество, но все они невыполнимы. Нет средств. Например, я профессор, доктор наук, работаю на двух программах и получаю за это 8 тыс. руб. – вот и вся наука.
– Государство государством, но ведь и сами энергетики, в данном случае, также и как и представители других отраслей должны быть заинтересованы в получении подготовленных кадров.
– Никакого влияния и участия энергетиков, и я вам об этом со всей ответственностью заявляю, в работе кафедры нет. Экскурсии на ТЭЦ организую только я, пользуясь своим прошлым положением. Будь на моем месте другой человек, это будет сложнее. В прошедший период (до реформы энергетики) кадровый состав энергосистемы был в два раза больше, чем сейчас. Это связано с тем, что многие предприятия ушли на данный момент из «СИБЭКО». Так вот тогда в кадровой службе работали три, максимум четыре человека. Сейчас же этим занимаются десятки людей, но при этом никому нет дела, как проходит подготовка будущих работников. Никого не волнует, что закрыт курс автоматизации энергетики. При этом стоит отметить, что технический директор «СИБЭКО» – это выпускник нашей кафедры.
– Может быть Руслан Власов, будучи техническим специалистом, обратит внимание на эту проблему?
– Да, он так же как и я закончил Томский политех. Но я пока его ни разу не видел, он со мной не знакомился.
– Насколько известно, Вы возглавляете энергоклуб?
– Да, и наши ряды пополняются. Сейчас у нас человек 25. Недавно к нам присоединились экс-заместитель губернатора Красноярского края Михаил Кузичев и бывший директор «Восточных электрических сетей» Владимир Балханаков. Мы регулярно собираемся на дни рождения, на праздники или просто без торжественного повода.
– Обсуждаете ли отраслевые вопросы?
– Никаких профессиональных вопросов не затрагиваем. Я уже говорил, что политика такова, что нынешние энергетики занимают по отношению к ветеранам-руководителям странную позицию. Я ушел, и меня нет. Этот клуб организован без какой-либо помощи «СИБЭКО». Собираемся на собственные средства, обычно это происходит в кафе «Сибирский дворик» на Серебренниковской.
– Экс-глава «Сибэко» Александр Пелипасов состоит в вашем клубе?
– Нет.
«Получил Муху-должника»
– Виталий Георгиевич, а как в Новосибирске вообще появился Михаил Абызов? Его же продвигал Иван Стариков?
– Не только он. Михаил поступил в МГУ и полтора года там прекрасно отучился. Он очень способный человек, у него высочайшая работоспособность и организаторские способности. И вот его увлекла коммерция, и он оставил университет. И когда он уже в Москве открыл фирму, то говорили, что Абызов является человеком Павла Бородина (управляющий делами президента Бориса Ельцина, – «КС»). При этом мои знакомые, знавшие Бородина, не подтверждали этой информации. Тем не менее, офис у Михаила находился именно в том здании, где сидел управляющий делами президента. Я был в этом офисе, помещение было без окон, но в центре. Чем он там занимался, я не знаю, работали на тот момент с ним человек пять. Знакомства у Михаила были самые разнообразные. Плотно он сотрудничал с двумя людьми со Стариковым и Вольдемаром Басалаевым. А также у Михаила Абызова были хорошие знакомства в «Кузбассразрезугле». В то время этому предприятию не хватало солярки, и Михаил Абызов организовал поставку. Пока он это налаживал, у него появились новые связи. Нуждалась в солярке и Новосибирская область. Губернатор области Виталий Муха встретился с Абызовым накануне посевной. Мне это рассказывал сам Муха. Абызов ему пообещал поставить топливо в нужном количестве, на что губернатор пообещал рассчитаться векселем. В результате Михаил обеспечил поставку горючего и получил Муху-должника. Он этой ситуацией и воспользовался. При очередном визите губернатор ему и предложил 30% акций «Новосибирскэнерго». При этом долг был несоизмерим с ценой акций.
– А почему именно так?
– Так у него выхода не было.
– Но ведь Виталий Муха мог отдать лишь часть? Рыночная стоимость была наверняка выше суммы долга, как Вы сами говорите.
– Тогда и речи еще не было ни о какой рыночной стоимости. И затем Михаил уже без труда скупил оставшийся пакет акций. Я также свои акции продал. Помню, что он создал фирму «Тантьема», которая скупала акции «Новосибирскэнерго». Также каким-то образом были выкуплены 35%, принадлежавших Леониду Меламеду, и Михаил сосредоточил у себя порядка 90% акций.
– А что известно о работе Михаила Абызова в РАО «ЕЭС»?
– Я начну с Леонида Меламеда. Перед «Новосибирскэнерго» — клиентом и партнером «Сибирского банка», после реализации этой структурой криминальных схем, встала задача подыскать новый банк. Тогда я пришел к пониманию, что нужен не банк, кредиты я все равно брать не собирался, а расчетно-кассовый центр. После обсуждений остановились на «Алемаре». С тех пор и началась моя .дружба с Меламедом, которая, к сожалению, плохо закончилась. Тем не менее, мы подготовили проект реформирования энергетики Новосибирской области на примере «Новосибирскэнерго», но не успели продумать концовку. Затем РАО «ЕЭС» возглавил Анатолий Чубайс и уже после моего знакомства с ним, а я ему даже не говорил об этой работе по реформированию «Новосибирскэнерго», из Москвы поступил сигнал, что группа в следующем составе: Абызов, Меламед и примкнувший к ним Дмитрий Журба начнут готовить проект о преобразовании РАО «ЕЭС». Тогда меня Леонид Меламед попросил разрешения взять наши наработки. А я как человек добродушный и недальновидный, позволил. В итоге на его основе был возник новый проект, но уже применительно для всей энергосистемы. Но итога там до сих пор, кстати, нет. Чубайс сравнивал этот проект, с тем, который подготовили американцы, по его мнению, Абызов, Меламед и Журба сделали эту работу намного лучше. Вот таким образом и началось восхождение. И вдруг звонит Леонид Меламед и говорит, что ему предложил быть консультантом Евгений Адамов из «Росатома». Я ему порекомендовал согласиться и предложил свою помощь, как несостоявшийся директор атомной электростанции.
– Почему не состоявшийся?
– Национальный вопрос. Когда я закончил курсы в Москве, в том числе на управляющих АЭС, а это было в начале 80-х, я стал кандидатом на должность директора Хмельницкой АЭС (Западная Украина). У меня в то время болела дочь, и ее приходилось возить в Трускавец на лечение, поэтому я дал согласие. Затем меня вызвали в Москву, где сообщили, что отдел ЦК КПСС одобрил мою кандидатуру, а ЦК компартии Украины – не приняла. Отказ объяснили тем, что директором Хмельницкой АЭС может быть только украинец западного происхождения. Мне это сказали открытым текстом, но взамен предложили возглавить Балаковскую атомную станцию, но я отказался.
– И какое решение в результате принял Леонид Меламед?
– Леонид согласился. Я ему тогда посоветовал присмотреться к атомной отрасли, и он стал директором «Росатома». Он был хорошим директором. Меламед рассудительный. Затем его назначили заместителем Чубайса в «Роснано» и уже после, когда дела в корпорации пошли хуже, ему отдали «Композит» – очень хороший вариант для Меламеда и Журбы. Мне, кончено, жаль, что Леонид сейчас под арестом.
– Возвращаясь к «СИБЭКО», как в компании появился Александр Пелипасов?
– Пелипасова Михаил Абызов привез из Краснозерки. Он закончил торговый институт, искал работу, а Абызов как раз организовал одну из компаний, не связанную с энергетикой. Впоследствии он рекомендовал мне Пелипасова на должность директора «СТЭК» («Сибирской топливно-энергетической компании») Говорить что-то плохое о нем, я не могу, но то, что он не специалист – это однозначно. Но он никогда и не считал себя таковым, никогда не выпячивал.
Говорить что-то плохое о нем, я не могу, но то, что он не специалист – это однозначно.
– Продолжают ходить слухи, что «СИБЭКО» могут все-таки продать. Насколько это соответствует действительности?
– Мне рассказывали, что компанию собирались продавать дважды. Была собрана комиссия, которая оценивала состояние организации для продажи. Одним из покупателей выступало «Интер РАО». Известно, что «Интер РАО» владеет энергосистемой Томска и Омска. А посередине между ними находится «Новосибирскэнерго», да еще с сетями. Тем не менее, в нынешнее время большого интереса энергетические активы не вызывают, во-первых, в силу своей низкой прибыльности, а во-вторых, это тесное взаимодействие с социальной и политическими сферами.
WPBuild.Ru