Зачем Юрий Зозуля задает «неудобные вопросы»?

В минувшем году заместитель председателя комитета по бюджету и налоговой политике заксобрания Новосибирской области Юрий Зозуля оказался в центре обсуждения ряда наиболее острых для региона вопросов. В их числе инвестиционная программа, работа Академпарка и концессионные соглашения. Почему эти вопросы вызвали массу критики со стороны депутатского корпуса, и как они решались, — в интервью «КС» рассказал ЮРИЙ ЗОЗУЛЯ.

Действующий созыв в заксобрании Новосибирской области для Юрия Зозули весьма плодотворен – помимо работы в комитете в качестве заместителя, он представляет интересы корпуса в Агентстве инвестиционного развития региона, возглавляя совет директоров, а также в наблюдательном совете Академпарка. В обеих структурах в прошлом году произошли весьма значимые события.

— На днях гендиректор АИР Владимир Никонов сменит одно кресло на другое – уйдет на пост директора Академпарка. У вас есть информация о том, кто придет вместо него? Вам ведь с этим человеком работать.

— Со мной кадровые перестановки не обсуждались. Скорее всего, возможные кандидатуры и обговаривались, но кулуарно и точно не в стенах заксобрания. Не могу сказать, кто может быть номинирован на эту должность. Вполне может сложиться ситуация, когда на два-три месяца будет назначен временно исполняющий обязанности,  а за это время найдется новый гендиректор.

— По вашему мнению, уход Владимира Никонова – это знак доверия к нему губернатора или наоборот понижение в должности?

— В первую очередь это политическое решение, но в какой области – поощрения или наказания – не готов комментировать. В любом случае и та, и другая работа ответственна, многогранна и достаточно серьезна. По этому поводу мне вспоминается анекдот, когда абитуриент спрашивает у студента: «Скажите, а в вашем институте учиться трудно?» Тот ему отвечает: «Если учиться – то трудно». Думаю, что Владимир Алексеевич представит планы своей работы уже через некоторое время, и по ним можно понять, насколько масштабны задачи, которые поставил перед новым управленцем собственник Академпарка. На текущий момент, кстати, обновленная концепция разрабатывается и обсуждается только внутри правительства области, на рабочих группах под руководством вице-губернатора области Анатолия Соболева. Никого из депутатов в ней нет. Я не знаю почему.  Может быть, власти считают, что наша квалификация не позволяет судить о каких-то вопросах работы Академпарка.

— Вас считают одним из инициаторов ухода Дмитрия Верховода со своего поста. Вы согласны с подобным мнением?

— Это утверждение напоминает мне сказку про «Голого короля», когда мальчик кричал: «А король-то голый!» Я точно не являюсь инициатором отставки Верховода. В конце концов кадровое решение принимал губернатор Владимир Городецкий. Но при этом я не отказываюсь от своих вопросов о хозяйственной деятельности технопарка, которые задавал в стенах заксобрания и не только. Если мы будем стесняться такой формы общения и задавать лишь удобные вопросы, то можем скатиться к полной лакировке действительности. У меня не было и нет задачи разобраться с персональным делом «коммуниста Верховода» — мы очень давно знакомы с Дмитрием Бенедиктовичем, так же, как и нет и не было какой-то личной неприязни. Мне казалось важным – разобраться с вопросом, касающимся повышения эффективности работы технопарка, а решение губернатора показывает лишь, что другого выхода из уже сложившейся ситуации не было. Хотя я абсолютно уверен, что если бы еще в марте-апреле прошлого года Дмитрий Верховод и Роман Шилохвостов отнеслись серьезно к возникающим вопросам по деятельности Академпарка, и захотели бы реально изменить принципы ведения финансово-хозяйственной и корпоративной деятельности в соответствии с целями и задачами деятельности  Академпарка, то ничего бы не произошло.

— По вашему мнению, насколько повлияет смена руководства Академпарка на его работу и рейтинг?

 — На мой взгляд, смена менеджера не должна повлиять на ситуацию и работу вверенной им структуры. Согласитесь, странное впечатление производит организация, как жизнеспособный субъект, если она зависит от одного человека – это  в большей степени, характеризует  индивидуальных предпринимателей или малые предприятия. Правильно, когда та или иная стратегия, утвержденная собственником, показывает, какой менеджер нужен для работы предприятия, а не наоборот, когда находятся люди и под них приспосабливается деятельность организации. Насколько я помню, когда становился Академпарк, его главной задачей было развитие стартапов и вывод на рынок инновационных компаний – подразумевалось, что компания должна выйти в самостоятельное плавание в течение трех лет. Поэтому мне, как и многим коллегам в депутатском корпусе было непонятно, почему с некоторыми резидентами парка заключены арендные отношения на 10, а то и 15 лет. Что это – грамотный ход для девелоперского бизнеса? И насколько подобный подход соответствует целям и задачам технопарка? Случай с компанией OcsiAL – лишь один из ряда и не является чем-то особенным. Если это так, то давайте менять концепцию, в которой определим, например, стратегию продажи имущества Академпарка. Задача ведь не в том, чтобы порыться и найти что-то из ряда вон выходящее, а определиться, куда мы идем, и насколько эффективно расходуем деньги. Если изменились правила, нормы и законы, то вполне возможно, что нам нужно искать новые системы мотивации, стимулирования инновационной деятельности.

— Как вы считаете, что не нужно делать Владимиру Никонову в своей новой должности?

— Самое главное – не нарушать закон. Владимир Алексеевич, я думаю, найдет баланс между текущей деятельностью акционерного общества Академпарк, которое должно давать доходность, и интересами целевых групп для развития инновационного бизнеса. По мнению ряда депутатов, и моему в том числе, на текущий момент этот баланс несколько перекошен.

— Судя по некоторым комментариям, в том числе и в прессе, резиденты Академпарка весьма скептично к вам относятся, полагая, что без вас конфликтной ситуации и не было бы. Вы с ними по этому поводу общались?

— К сожалению, тенденциозная интерпретация и подача информации о реальном положении дел руководством Академпарка и ряда приближенных к нему руководителей компаний-резидентов позволила сформировать некий образ врага, ведь гораздо легче, вместо ответов (на, может быть, и неприятные вопросы) искать «вредителей». Не у каждого хватит смелости сказать: «Я виноват». Создавать же образ «злодея», рассказывать всякие небылицы про то, как сейчас придет новая метла и разгонит всех резидентов и закатится солнце «силиконовой тайги» — весь этот бред можно нести до того момента, пока люди сами не получат информацию из первых рук.

Задача не в том, чтобы порыться и найти что-то из ряда вон выходящее, а определиться, насколько эффективно расходуем деньги.

Я, кстати, никуда не девался и готов всегда  встречаться с резидентами, учеными и объяснить свою позицию и свои принципы. Но так случилось, что депутаты оказались не включены в это общение, также как и в процесс согласования кандидатур будущего руководителя Академпарка. Нам было сказано, что вопрос будет решаться в региональном правительстве, поскольку именно оно является учредителем Академпарка. А депутатов после пригласят – для обсуждения стратегии развития. В результате, ни на одну из встреч губернатора, членов правительства с научным сообществом и резидентами Академпарка нас не позвали. До сих пор ждем… Как итог – мне кажется, на текущий момент сложилось очень искаженное представление о роли и миссии депутатского корпуса в этом процессе.

—  Не так давно появилась информация о том, что на базе «Сибирского соглашения» возможно создание «Агентства развития Сибири». Вы интересовались работой новой структуры? Первоначально складывается мнение, что она будет во многом дублировать и где-то даже мешать деятельности АИР.

— Подробно о деятельности новой структуры я не узнавал, поэтому могу лишь судить о том, что публиковалось в прессе, в том числе и в «КС». У меня те принципы, которые продекларированы, не вызывают отторжения – если повысится эффективность  межрегионального взаимодействия, то это хорошо. Не вижу проблем, если  будут разработаны единые механизмы, а также нормы и правила для понимания перспектив в том или ином инвестиционном проекте. Таким образом, получается, что мы можем говорить о более серьезном инвестиционном планировании всего региона.

— Изменения в инвестиционной политике региона, которые велись весь прошлый год, начались с местных программ, в обсуждении которых вы также участвуете. Не так давно вы раскритиковали программу по стимулированию инвестиционной деятельности на ближайшие четыре года, представленную Ольгой Молчановой. Что не устроило депутатов в этой программе? 

—  Развернувшаяся на комитете по бюджету дискуссия заключалась в том, что  госпрограмма не совсем соответствовала заявленным региональными властями параметрам – в первую очередь стимулирования инвестиционной деятельности. Судя по представленным цифрам, например, роста инвестиций в основной капитал, наш регион заметно отстает от большинства в Сибири. Так, для Новосибирской области в прошлом году он составил 56 тысяч рублей на душу населения. В Томской области этот же показатель – 99 тысяч рублей, в Кемеровской – 58 тысяч рублей, в Красноярском крае – 87 тысяч рублей и даже в республике Алтай – 51 тысяча рублей. Учитывая валовое промышленное производство нашего региона и республики Алтай – такие цифры вызывают много вопросов. И главный из них – может, мы что-то не так и не то стимулируем, если у нас настолько низкие итоговые показатели?

У нас ниже, чем в среднем по России, еще одна принципиальная цифра – индекс инвестиций в основной капитал. В Сибири этот показатель меньше только в республиках Тыва и Бурятия. Соответственно показатели  в целом инвестиционной деятельности Новосибирской области все хуже и хуже. В этой связи возникает еще один вопрос, если у нас программа стимулирования приводит к тому, что экономика региона с каждым годом чувствует себя все хуже, то, как мы можем говорить о его развитии? И признание этой ситуации явилось предметом основной дискуссии в депутатском корпусе с членами регионального правительства.

— При этом, насколько я помню, финансирование программы стимулирования инвестиционной деятельности в будущем году предлагается увеличить?

— Региональные власти не просто предлагают увеличить финансирование программы – они хотят еще и снизить ряд целевых ее показателей. Так, объем налоговых поступлений от получателей государственной поддержки предлагается снизить в три раза – на данный момент на каждый рубль государственной поддержки предполагается 4,7 рубля налоговых платежей. Я понимаю, что подобного рода, очень странная диспропорция позволяет делать хорошие отчеты и показывать федеральному руководству, как мы умеем перевыполнять показатели. Но только тогда возникает вопрос, зачем мы вообще стимулируем подобную инвестиционную деятельность? Может быть, есть смысл в поиске новых форм, которые позволяют достигать ранее прописанных параметров? При этом я допускаю, что снижение некоторых критериев деятельности программы вполне может быть по объективным причинам. Но для того, чтобы это понять, необходим серьезный диалог, анализ ситуации и совместная работа с правительством, которая только началась.

— Сразу после каникул в заксобрании обсуждался еще один болезненный вопрос – льготирования концессионеров. Насколько депутатов устроили те уступки, на которое пошло региональное правительство?

— Суть концессионных соглашений и государственно-частного партнерства также сначала обсуждалась в рамках комитета, а уже после на рабочей группе. Депутатов не устроило предложение правительства – выделить концессионеров в особую касту. Мало того, что концессионное соглашение является предметом очень острых дебатов, которые зачастую вскрывают несостоятельность представленных цифр, а как следствие – возникают претензии к проработке всей финансовой модели соглашения, если таковое существует. Из-за слабой проработки подобной составляющей проекта, автоматически возникают вопросы в утверждении льгот для концессионеров с учетом качества предоставляемых работ. Так, для обычных инвесторов, например, льготы действуют только на период окупаемости проекта, но не более семи лет, а для концессионеров предполагалось распространить эти льготы на весь период соглашения, который может длиться и 40, и 50 лет. На вопрос, насколько целесообразна подобная схема бюджета, нам так никто и не ответил. В ходе обсуждения областное руководство приняло решение вообще снять с рассмотрения данную инициативу. Хотя в любом случае положение концессионера выгоднее, чем у обычного инвестора. Только концессионеру в нашей области правительством  даются бюджетные гарантии  доходности проекта.

— Не так давно обсуждался вопрос возможного продолжения строительства перинатального центра, в том числе и по средствам федеральной поддержки. Насколько реально привлечение инвестиций извне в данный проект?

— Власти отказывались от поддержки, когда это реально было сделать, а сейчас подобный вариант маловероятен. Есть два варианта, на которые можно рассчитывать – собственные бюджетные средства или привлечение инвесторов. Но здесь основная проблема в том, что строительство возможно только в кредит, и гораздо дороже, чем за счет бюджета. Привлечение же концессионера, который может довести проект до финала, и после оказывать медицинские услуги, практически нереально в силу особенностей российской системы обязательного медицинского страхования. В структуре тарифа не подразумевается ни прибыли для организаций, ни компенсации вложенных инвестиций.