Есть ли будущее у Новосибирской области?

Любовь земная и небесная

Почти для каждого вполне естественно любить край, в котором он родился или живет. Эта «естественная любовь» — как и любовь между мужчиной и женщиной — по умолчанию предполагает определенную идеализацию предмета. Когда же идеализация исчезает, зачастую проходит и любовь. В этом случае остается либо жить в перманентном диссонансе с действительностью, либо смириться с ней, либо уезжать.

Много ли для подобной любви объективных оснований? На деле Новосибирская область — рядовой российский регион со средней населенностью, благоустроенностью, инфраструктурой, невысоким экспортным потенциалом, неуклонно падающим уровнем жизни и бытовой культуры, растущей безработицей и преступностью. И если в «докапиталистические времена» можно было еще говорить о высоком уровне развития образования, медицины и высокотехнологичной промышленности, то сегодня Новосибирская область выгодно отличается от других российских регионов, пожалуй, лишь Академгородком, статусом административной столицы округа и парой веток метрополитена.

Еще одним выходом из «диссонанса» является осознание реального состояния «предмета». Но это предполагает уже добровольный отказ от идеализации. Только так появляется хотя бы шанс сменить реактивную (то есть безнадежную) жизненную позицию на активную — жить, а не выживать. И большинство «регионально-разочарованных» не уезжает, а остается. Главным образом из-за двойственности любви. На деле мы любим не привычный климат, уровень жизни, безопасности или березку под окном, а своих друзей и близких. То есть чаще всего не «предмет», а свою любовь к нему.

Кто отказался от развития, или Двойные стандарты

В чем же причина неумолимой деградации региона? Очевидно, в отсутствии образа будущего и принципиальном отказе от развития. Только сам этот отказ ни в коей мере не является «заслугой» Новосибирской области. Параллельно с процессом глобализации в России шло строительство «вертикали власти» — для предотвращения полного ее распада. При этом латентно происходила потеря политической и экономической автономности, связанная с унификацией правового поля, концентрацией власти и капитала. Последовательно теряли первоначальный смысл такие понятия, как «региональный капитал», «региональный бизнес» или «региональная политика».

«Региональный капитал» давно стал частью «национального капитала», а «региональный бизнес» — частью «национального бизнеса». При этом ни один регион не отказывался от развития — от него отказалась федеральная власть. Просто у страны и ее верхушки оказались диаметрально противоположные цели. Если естественной целью страны является ее развитие и процветание населения, то у верховной власти — собственная конвергенция в мировую капиталистическую систему, условием которой стала «передача управления», то есть национального суверенитета.

Необходимым условием сохранения этого противоречия на протяжении десятилетий стали «двойные стандарты», или латентная подмена понятий в национальной экономике, российской политике и, наконец, общественном сознании. Если в развитых странах приватизация является инструментом передачи частному капиталу неэффективных государственных предприятий (как правило, выросших из предыдущего экономического уклада), то в России «приватизацией» назвали передачу наиболее эффективных стратегических предприятий национальной экономики в руки заведомо неэффективных (но, казалось, «управляемых») «частных собственников», никогда до этого реальной экономикой не управлявших.

Если под «национализацией» принято понимать контроль государства над неэффективными частными компаниями, то в России «национализацией» называют передачу в «государственную» собственность наиболее эффективного частного бизнеса. Оказалось гораздо проще «приватизировать» саму государственную власть, а в качестве государственных управляющих назначать в совет директоров национализированных компаний «управляемых» директоров — если не иностранных управляющих из числа прямых конкурентов. Именно это повсеместно и происходит в приватизации/национализации предприятий стратегических отраслей и банковского сектора.

В международной же политике стран, реально отказавшихся от национального суверенитета, результатом подобной «подмены понятий» вполне может стать борьба за экономические интересы «национальных» компаний, например, под флагом «войны с терроризмом на дальних подступах». Или гешефты с украинскими олигархами и сдача русских на Украине под флагом минских соглашений.

О целях глобального капитала и его инструментах

Приоритетной целью глобального капитала в условиях невозможности его дальнейшего «естественного» развития в условиях равной конкуренции является банальное устранение конкурентов в лице национального бизнеса или отдельных национальных государств капиталистической периферии. Как показал весь «полезный опыт» глобализации, ее наиболее эффективным инструментом является подмена смыслов и целей у правящей верхушки стран-конкурентов (СССР, страны Восточной Европы), пауперизация населения и подмена ценностей целых народов (национализм), позволившие успешное проведение «цветных революций» (страны Магриба, Латинской Америки, Украина) или банальная силовая ликвидация самостоятельных государств (Югославия, Ирак, Ливия, Сирия), то есть обеспечение «управляемого хаоса» (управляемого глобальным капиталом).

Подмена смыслов и целей российской верхушки позволили назначить в правительство и Центральный банк людей, главным требованием к деятельности которых можно считать разрушение национальной экономики и беспрекословное исполнение рекомендаций МВФ. Например, руководители Центрального банка не стесняются прямо нарушить п. 2 статьи 75 Конституции Российской Федерации «Защита и обеспечение устойчивости рубля — основная функция Центрального банка Российской Федерации», введя «плавающий курс» рубля и провозгласив своей главной целью «таргетирование инфляции». Ни о каком реальном рефинансировании российских банков под обязательства производственных предприятий речи по-прежнему не идет: ЦБ рефинансирует лишь краткосрочные спекуляции (через операции РЕПО и валютный своп), а экономический рост и занятость населения целью денежно-кредитной политики вообще не является. В краткосрочном же рефинансировании по большому счету вообще нет нужды: международные санкции в отношении финансового сектора России распространяются лишь на предоставление срочных ресурсов — краткосрочные никто не ограничивает.

Кое-что о реальном положении в новосибирской экономике

Если судить по индексу промышленного производства, то ни о каком экономическом кризисе в регионе не может идти речи. И по итогам 2014 года, и 2015-го и первого полугодия 2016 года этот индекс был выше 100%. Беда лишь в том, что собственно промышленности в регионе почти не осталось — люди скорее по привычке считают Новосибирскую область промышленно развитой. К середине 2016 года доля обрабатывающей промышленности едва дотянула до 18,5% оборота региональной экономики, более половины которого составляла торговля. Каково же реальное экономическое положение Новосибирской области?

По данным Росстата, по уровню средних за первое полугодие 2016 года доходов на душу населения (22 тыс. 733 рубля) в составе Сибирского федерального округа Новосибирская область уступала лишь Красноярскому краю, Омской области и Республике Бурятии. Однако среднедушевые доходы сами по себе (в том числе в силу сезонного фактора и волатильности) не позволяют достоверно судить о благосостоянии населения.

Гораздо лучше о покупательской способности новосибирцев говорит динамика оборота розничной торговли. В первом полугодии текущего года он составлял менее 97% к провальным итогам соответствующего периода 2015 года, уровень которых в свою очередь составлял 83% к соответствующему периоду 2014 года. Таким образом, с середины 2014 года падение оборота розничной торговли в сопоставимых ценах составило 20%, то есть платежеспособный спрос сократился на 1/5.

По данным Росстата, объем строительных работ в Новосибирской области за январь–июнь 2016 года составил менее 15 млрд рублей, примерно равнялся объему строительных работ за первое полугодие 2015 года и был на треть меньше объема строительных работ в первом полугодии 2014 года. Но если в номинале сокращение строительных работ с середины 2014 года составило 35%, то в сопоставимых ценах произошло двукратное сокращение строительства (–47%). Впрочем, по доле в совокупном обороте региональной экономики роль строительных работ уже можно признать ничтожной (2%). По своему объему строительство более чем втрое уступает обороту операций с недвижимым имуществом и аренде.

Перспективы новосибирской экономики

Необходимыми условиями роста экономики хотя бы в отдаленной перспективе являются наличие реального спроса и адекватных инвестиций. Все возможные перспективы новосибирской экономики связаны с наличием/отсутствием государственной стратегии развития и инвестиционной политики. В региональном же формате новосибирская экономика не может стать источником саморазвития, о чем красноречиво говорит как описанная выше динамика потребительского спроса, так и динамика инвестиций.

В первом полугодии 2016 года предприятиями Новосибирской области (по полному кругу организаций) освоено менее 52 млрд рублей инвестиций. По их номинальному объему новосибирская экономика в 3,5 раза уступала красноярской, в 1,7 раза — иркутской и в 1,2 раза — кемеровской. В сопоставимых же ценах инвестиции в основной капитал новосибирских предприятий составили чуть больше 81% к провальным показателям первого полугодия 2015 года, которые составляли менее 85% к первому полугодию 2014 года. Таким образом, с середины 2014 года сокращение объема инвестиций в основной капитал новосибирских предприятий составило более 30%, что кратно глубже спада инвестиций в основной капитал предприятий России (–11%) и Сибирского федерального округа (–12%).

Одной из главных причин сокращения инвестиций в основной капитал крупных и средних новосибирских предприятий в номинале стало двукратное сокращение бюджетных инвестиций (47% к середине 2014 года). Любопытно, что за этот период инвестиции за счет регионального бюджета в номинале сократились лишь на 20%, тогда как инвестиции за счет федерального бюджета рухнули вдвое. В долларовом же эквиваленте сокращение инвестиций за счет средств бюджетов всей уровней оказалось четырехкратным (24%). Что касается инвестиций за счет собственных средств, то в номинале они не сократились (105%), хотя в долларовом эквиваленте и составили всего 55% к середине 2014 года.

В общем случае сокращение инвестиций в условиях прекращения экономического роста оставляет экономику без будущего. Это не просто гарантирует неизбежное снижение производства через 2–3 года, но и ощутимое падение деловой активности в гораздо более близкой перспективе. Впрочем, сжатие региональных инвестиций не может служить исчерпывающим объяснением драматического ухудшения перспектив новосибирской экономики. Она попросту неавтономна. К нему приводят как отсутствие государственной стратегии развития в условиях прекращения экономического роста, так и кредитно-денежная политика Центрального банка, «обеспечившая» в последние два года отрицательную валютную доходность любых инвестиций в России. То есть негативный инвестиционный климат, закономерно влекущий бегство капитала.

В материале использованы данные Банка России (www.cbr.ru), Росстата (http://www.gks.ru) и Новосибирскстата (http://www.sovet.nso.ru).