Игорь Тюваев: «Музыка — часть моей души»

Ансамбль «Маркелловы голоса» отметил свое двадцатилетие 27 февраля юбилейным концертом на сцене Государственного концертного зала им. Арнольда Каца. Наряду с русской духовной музыкой и казачьим фольклором прозвучали фрагменты опер «Эйнштейн на пляже» Филипа Гласса, «Иисус Христос — суперзвезда» Эндрю Ллойда Уэббера и «Аида» Элтона Джона. Создатель и руководитель ансамбля «Маркелловы голоса», заведующий кафедрой музыкального воспитания Новосибирского театрального института ИГОРЬ ТЮВАЕВ рассказал «КС» о своей любви к музыке.

 — Игорь Борисович, «Маркелловы голоса» исполняют русскую духовную и старинную западноевропейскую музыку, современную классику, рок-оперы, мюзиклы и фольклор. Каковы ориентиры и где границы?

— Основные направления были заложены в 90-х годах. Это казачий фольклор, от древнего до современного, и другие направления этнической музыки. Русская духовная музыка разных периодов. Старинная европейская музыка — моя любовь с детства, я на ней воспитывался. После возвращения в 2005 году из Австрии, где я прожил семь лет, жанровый спектр расширился, появился интерес к модерну и особенно — к минимализму. Кроме того, я всегда тяготел к музыкальному театру, так что репертуаром и стилистикой мюзикла и рок-оперы владею профессионально. Для меня во всем важен так называемый аутентичный подход, верность авторскому замыслу, которую я провозгласил в 1995 году. Это значит, что мы пытаемся интерпретировать музыку так, как она была написана, воссоздаем историческую манеру исполнения. Что касается русской музыки, то ориентирами для меня являются мои друзья и коллеги Андрей Котов (ансамбль «Сирин», Москва), Сергей Старостин, Анатолий Гринденко (Хор Московского Патриархата «Древнерусский распев»). Всего за 20 лет работы коллектива было выпущено 80 сольных программ, из них около 50 были премьерными в Новосибирске, а 30 — в России. «Маркелловы голоса» — авторский проект, отражающий весь спектр моих музыкальных интересов, и в этом его отличие от всех филармонических профессиональных коллективов России. Спасибо Новосибирской филармонии за эту счастливую возможность свободы выбора.

— Вас иногда называют музыкальным археологом. Это действительно так?

— За что бы я ни брался, будь то старинная музыка или мюзикл, серьезно изучаю рукописи и архивы, изучаю культуру эпохи и стиль исполнения. Главное — глубоко копать, тогда ты выкопаешь много интересного. В юности моим кумиром был Николаус Арнонкур, один из основателей движения аутентичного исполнительства. Перед исполнением «Времен года» Вивальди он 15 лет репетировал на арендованных в музее старинных инструментах, изучал каждый штрих нотных рукописей-первоисточников. Такой подход позволяет в первую очередь услышать Вивальди, что кардинально отличается от творчества дирижеров, которые в первую очередь стремятся к самовыражению. В этом суть аутентичного подхода. Портрет Арнонкура висел у меня на стене, и я даже не мог представить, что однажды смогу с ним сотрудничать, но во время работы в Австрии это чудо случилось…

— Каждый новый жанр требует глубокого погружения?

— Конечно, я не переношу поверхностного подхода. Каждое направление, которым мы занимаемся, это часть моей жизни. Если это Грузия, то это шесть лет моей жизни в этой стране, где я изучал язык, культуру и работал дирижером грузинской государственной хоровой капеллы. Если мы берем немецкую музыку, то это моя жизнь в Австрии.

 — Как в вашей биографии появились грузинские и австрийские страницы?

— Так сложилась судьба. В Грузию меня пригласил мой учитель Борис Самуилович Певзнер, основатель первого камерного хорав Новосибирске. Певзнеру предложили возглавить грузинскую хоровую капеллу, я стал его хормейстером и правой рукой, а после того как Борис Самуилович по состоянию здоровья уехал в Россию, возглавить коллектив министерство культуры Грузии попросило меня. Кроме работы с капеллой, я окончил аспирантуру при Тбилисской консерватории и создал ансамбль европейской музыки эпохи Ренессанса Iberiaconsort, с которым объездил всю Грузию от Сванетии до Батуми. И везде изучал народную и духовную музыкальную культуру, копировал рукописные ноты, этот уникальный музыкальный материал мы используем до сих пор. После отделения Грузии в 1993 году я вернулся в родной Новосибирск.

— Как дальше развивались события?

— Здесь стоит вспомнить историю возникновения «Маркелловых голосов». В 1994 году раздался неожиданный звонок из Новосибирской СЭС — оказалось, что директор этой организации хочет создать хоровой коллектив и приглашает меня им руководить (его дочь окончила хоровое отделение нашей консерватории). Мы провели кастинг, набрали замечательный молодой состав и начали работу, но через месяц деньги кончились. Я предложил ребятам разойтись, но они сказали «нет», и около года мы, что называется, работали на шапку. Второй этаж Краеведческого музея стал нашей главной концертной площадкой, часто выступали на лестнице Художественного музея. Здесь-то нас и приметил Владимир Михайлович Калужский и пригласил на оперный проект в филармонию (опера Г. Перселла «Дидона и Эней»), а уже через год мы получили официальную штатную работу.

— Вот какими путями распространяется просвещение, как говорил классик. Давайте вернемся к австрийской теме.

— В конце 90-х после гастролей «Маркелловых голосов» в Австрии я получил предложение, от которого не смог отказаться: Венская консерватория пригласила музыканта из Сибири преподавать на кафедре старинной музыки западноевропейский мадригал. Этому предшествовало создание в 1995 году и пять лет руководства единственной в то время в России кафедрой старинной музыки в Новосибирской консерватории. Отправляясь в Австрию, я не знал, как дальше будут развиватьсясобытия, и был рад, когда Павел Шаромов любезно согласился поддержать и взять под крыло «Маркелловы голоса». За шесть лет работы в Австрии я получил огромный опыт: освоил немецкий язык, овладел немецкой вокальной школой (несколько лет спустя венские критики после выступления моего ансамбля на известном Австрийском фестивале Klangfrühling назвали «Маркелловы голоса» лучшим российским вокальным ансамблем, поющим на немецком языке без акцента), работал солистом Камерной венской оперы и хормейстером оперного театра города Грац, певцом и хормейстером всемирно известного хорового коллектива имени Арнольда Шенберга. Но в Австрии у меня не было своего профессионального коллектива, я не мог полностью реализовать себя как хоровой дирижер. И хотя мне даже предлагали австрийское гражданство, я решил вернуться на родину. К счастью, «Маркелловы голоса» еще существовали.

— В каком состоянии вы нашли коллектив?

— Это был совершенно обновленный состав, но они меня ждали и хорошо приняли. Все, что я аккумулировал в эти годы, вылилось в огромное количество новых проектов. Мы выпускаем от 8 до 10 премьер в год, и половина из них — абонементные программы. Хоровой абонемент — это роскошь, которую может себе позволить не каждый хоровой коллектив в мире, ведь вокальное исполнение требует сложнейшего и длительного процесса впевания, а абонемент — это определенный план по производству музыкальных проектов. Работа на Западе меня научила правильному планированию, я точно знаю, какой материал в какой момент начать готовить, наслаиваю одну программу на другую. Держать подобный концертно-исполнительский темп можно только при условии отличного владения нотной грамотой, и все артисты «Маркелловых голосов» умеют прекрасно «читать с листа». Как и любой коллектив филармонии, «Маркелловы голоса» — это фабрика по производству музыкальной продукции высокого качества.

— Откуда взялась ваша тяга к преподаванию?

— Наверное, это в генах, как и организаторские способности. Уже в 22 года я стал организовывать различные ВИА во дворцах культуры и даже в школе милиции. В 1995 году создал кафедру старинной музыки в консерватории, преподавал в Австрии, и после возвращения уже 11 лет работаю в театральном институте. Мне нравится преподавать, отдаюсь этому процессу полностью, насколько позволяет время. Ребятам со мной непросто, но и нескучно. Ставлю высокую планку и получаю серьезные результаты: почти всех выпускников моего последнего курса взяли солистами в музыкальные театры России.

— Вы выросли в музыкальной семье?

— Мои родители, которых, к сожалению, уже нет в живых, в свое время окончили Новосибирскую консерваторию и были хоровыми дирижерами. Легендарный российский хоровой дирижер Владимир Николаевич Минин, который в 60-е годы работал в Новосибирске, выбрал себе в ученики трех лучших студентов: Бориса Певзнера, Виктора Захарченко (ныне он возглавляет Кубанский казачий хор) и Галю Тюваеву — мою маму. Собственно, вопрос о том, кем я буду, не стоял. Папа также был выпускником хорового отделения НГК.

— Родители автоматически «впели» вас в хоровую музыку?

— Да, и я им благодарен. Мама серьезно отнеслась к моему первоначальному музыкальному образованию, поэтому отдала в Первую музыкальную школу, где хорошо преподавали сольфеджио. Это позволило мне уже с юношества прекрасно читать с листа, и помогает мне всю жизнь. Например, в венском «Шенберг-хоре» я вошел в состав 20 избранных исполнителей, способных петь сложнейшую атональную музыку: Арнольд Шенберг, Луиджи Ноно, Дьерд Лигети, знаковые имена. Потом были музыкальное училище, консерватория, аспирантура.

— Что вас интересует, кроме музыки?

— Наша профессия очень сложна: огромная ответственность, эмоциональные и физические нагрузки. Поэтому я веду здоровый образ жизни, а поддержание спортивной формы для меня задача номер один. Все великие дирижеры, которые для меня являются образцом, кроме божьего дара, обладают невероятной ответственностью и работоспособностью. Я никогда не слышал, чтобы Валерий Абисалович Гергиев болел, а Арнольд Михайлович Кац всю жизнь занимался йогой. Я никогда не могу подвести свой коллектив, не могу позволить себе сорвать концерт. Поэтому фитнес и бег всегда со мной.

— «Маркелловы голоса» поражают удивительной эмоциональной вовлеченностью артистов. Как вам это удается?

— В отличие от больших хоровых капелл, в которых отдельные исполнители нивелированы ради создания большого красивого звука, наш небольшой ансамбль состоит из 16–20 солистов. У нас другие задачи: важно, чтобы каждый жил, сопереживал, проявлялся как личность. Без полной художественной отдачи солистов я просто не мыслю работу моего коллектива. Каждый солист «Маркелловых голосов» — отдельная яркая индивидуальная краска, и вместе они складываются в единую палитру. Я люблю работать с молодыми артистами, которые и являются основой нашего сегодняшнего состава. Я счастлив, и это совершенно искренне.

 

Редакция «КС» открыта для ваших новостей. Присылайте свои сообщения в любое время на почту news@ksonline.ru или через нашу группу в социальной сети «ВКонтакте».
Подписывайтесь на канал «Континент Сибирь» в Telegram, чтобы первыми узнавать о ключевых событиях в деловых и властных кругах региона.
Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl + Enter

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ