Пушкин в Сибири

«Я знал его:
Мы странствовали с ним»
М. Лермонтов

Все знают, что Пушкин никогда не был в Сибири. Даже школьники пятого класса. И слава богу, что не был, и сохранился таким образом для русской прозы и поэзии, а также для Натальи Николаевны и для будущей дуэли — от судьбы не уйдешь. Но были три странно загадочных месяца летом и в сентябре 1830 года.

Говорили о секретном указе императора, о загадочном исчезновении Пушкина из светской тусовки во второй половине июля, о странном затворничестве Натальи Николаевны. Была, господа, тайна. Был какой-то секрет. В наше время вспомнили бы про загадочные исчезновения людей по причине вмешательства инопланетян. Но какие инопланетяне в 1830 году? Ходили слухи, что видели Александра Сергеевича со спутниками на станции, пока меняли лошадей, в семи верстах от Тюмени, а потом была странная история в Красноярске, где некая дама узнала Пушкина в господине маленького роста в черном боливаре и длинном пальто. Она попыталась кинуться к нему с воплем: «Дорогой Александр Сергеевич! Мы так рады…» — но дальше ничего не успела сказать, ее как-то ловко оттеснили два рослых гвардейца, и господин в черном пропал.

Таинственная история произошла в Иркутске. На набережной Ангары маленький мальчик закричал: «Мама, мама, смотри — Пушкин!». Но не успела дама рассмотреть джентльмена в сером летнем плаще и широкополой шляпе, как ее с сыном моментально оттерли от группы мужчин столичной наружности. Ну а в Забайкалье, у Петровского завода, уже не было ни праздных любопытных граждан, ни восторженных дам, ни детей, только офицеры, командированные чиновники, да поселяне азиатской наружности.

Итак, был ли Пушкин в Сибири? Был. 24 июня 1830 года по приказу Николая I Пушкин был вызван для строго секретной и конфиденциальной беседы во дворец. В гигантской Российской империи все было спокойно. Беспокойно было во Франции. Николай I просматривал секретные документы из Парижа о волнениях: назревали серьезные проблемы у Карла Бурбона. Император, зная о страстном желании Пушкина совершить дальний вояж в Париж, Лондон или Италию, предложил поэту маршрут дальнего путешествия, но в абсолютно противоположном направлении. Император предложил Пушкину отправиться в официальную командировку в Сибирь. Навестить друзей в ссылке, собрать письма и обращения. Было еще одно тайное поручение: передать некое секретное письмо губернатору Сибирского края. Лично в руки. При благоприятной дороге вояж мог продлиться три месяца, надо было успеть вернуться до холодов и снега. И Пушкин поехал. С запасом шампанского и рома, при пистолетах, в компании трех гвардейских офицеров и двух чиновников по особым поручениям. Секретность миссии была сверх всякой меры. Деньги не считали.

Господа, приходилось ли вам попадать на каторгу? Знаете ли вы, что это такое: в одно мгновение из блестящего офицера, дворянина, убежденного демократа, любимца юных дев превратиться в ничто, в пыль, лишиться свободы, наград, чистой красивой одежды, привычной еды и оказаться изгоем в клетке? Встречался ли Пушкин с Сергеем Волконским, бывшим генералом и руководителем тайного Южного общества? Волконский пережил амнистию 1856 года, пережил намного Пушкина, но не оставил ни строчки о внезапном и строго секретном визите поэта. Навещал ли Пушкин Михаила Бестужева в Нерчинске? Странно, но замечательный художник и блестящий акварелист, его брат Николай Бестужев, не оставил ни одного наброска портрета Пушкина, а может и рисовал, но уничтожил по совету одного из спутников поэта. А может, визит был слишком краток или ситуация секретности давила на арестанта, но шанс появления портрета Пушкина был утерян. Известно, что до Акатуя, самой страшной сибирской каторги, Пушкин не доехал и так и не встретился с несчастным Михаилом Луниным. В селе Олонки под Иркутском Владимир Раевский шептал поэту: «Я потерял чины, звания, ордена, меня лишили наследственного имения…». Встречи с друзьями были краткими, под надзором, очень печальные. Несчастных каторжан можно понять — они безумно боялись нарушить условия секретности визита столичных гостей.

На обратном пути повезло с погодой. Восточная и Западная Сибирь были сказочно хороши в золотом убранстве сентября. Пушкин был мрачен и задумчив. Спутники гвардейцы шутили, на станциях пили ром под сибирские пельмени и слабосоленую нельму. После возвращения в столицу Пушкин отчитался о командировке перед императором, но ни строчки не написал о сибирском вояже. Гриф секретности и молчания витал над остальными участниками этой командировки. Молчали и декабристы.